Чернов, Дмитрий Константинович

Дмитрий Константинович Чернов

Дми́трий Константи́нович Черно́в (20 октября (1 ноября) 1839 года, Санкт-Петербург — 2 января 1921 года, Ялта) — русский металлург и изобретатель. Приобрёл известность после того, как открыл полиморфические превращения в стали, а также фазовую диаграмму железо-углерод. Это открытие стало началом научной металлографии.

Краткая биография

С 1880 по 1884 год он искал соляные месторождения на Украине в окрестностях Бахмача. Вернувшись в Петербург, с 1884 работал в Морском техническом комитете. В 1886 году Чернов занял пост главного инспектора Министерства путей сообщения по наблюдению за исполнением заказов на металлургических заводах. С 1889 года стал профессором в Михайловской артиллерийской академии.

Осенью 1916 года Чернов заболел и был вынужден выехать для длительного лечения в Крым. Скончался 2 января 1921 года в Ялте; его останки покоятся на Поликуровском мемориале.

Работы

Чернов совершил своё главное открытие в 1866—1868 годах. Он установил, что при изменении температуры сталь меняет свои свойства и проходит полиморфические превращения. Чернов вычислил точки, известные сейчас как Точки Чернова

Десять лет спустя, в 1879 году, Чернов опубликовал монографию «Исследования, относящиеся до структуры литых стальных болванок», в которой описал главные кристаллические структуры в стали и их влияние на характеристики болванок. Один из типов стальных кристаллов — дендритные — был назван в его честь.

Чернов внёс вклад в теорию процесса Сименса-Мартина, используемого при работе мартеновской печи. Он был одним из первых, кто предложил использовать чистый кислород при производстве стали (данная технология получила название конвертерного производства). Помимо этого он изучал возможные пути использования губчатого железа и поучаствовал в разработке стальных орудийных стволов, бронебойных снарядов, а также развитии зарождавшейся тогда авиации.

Дмитрий Чернов был одним из ведущих специалистов по сталеплавильному производству своего времени. Он был почётным председателем Русского металлургического общества, почётным вице-президентом британского Института железа и стали, почётным членом американского Института горных инженеров и многих других русских и иностранных организаций.

Кристалл Д. К. Чернова

Занимаясь разработкой теории и строения стального слитка, Дмитрий Константинович собирал коллекцию железных кристаллов. Лишь редкие кристаллы, найденные им в слитках, достигали 5 мм по наибольшему измерению. Но наиболее ценным в этой коллекции был знаменитый «кристалл Д. К. Чернова», описанный во многих учебниках по металловедению. Кристалл был обнаружен одним из учеников Дмитрия Константиновича, и подарен ему. Вес кристалла составил 3,45 кг, длина 39 см. Отросток этого кристалла, разрезанный на несколько частей, был всесторонне исследован не только самим Д. К. Черновым, но и другими металловедами.

Память

Именем Д. К. Чернова названы:

• Улица Чернова — улица в Невском районе Санкт-Петербурга.
• Улица Чернова в Ялте.

Ссылки

• [nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000054/st036.shtml Дмитрий Константинович Чернов (1839—1921)]

Отрывок, характеризующий Чернов, Дмитрий Константинович

В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.