Черногорская антифашистская скупщина народного освобождения
Черногорская антифашистская скупщина народного освобождения (серб. Црногорска антифашистичка скупштина народног ослобођења), сокращённо ЧАСНО или ЦАСНО — законодательный и исполнительный орган власти Черногории, существовавший в годы Народно-освободительной войны Югославии.
Содержание
История
Скупщина была учреждена изначально под названием Краевое антифашистское вече народного освобождения Черногории и Которского залива (серб. Земаљско антифашистичко веће народног ослобођења Црне Горе и Боке Которске)[1]. 15 и 16 ноября 1943 состоялось первое заседание вече в Колашине, на котором присутствовали все политические деятели антифашистского движения Черногории и Которского залива. Председателем вече был избран Нико Милянич[2].
На втором заседании Антифашистского вече народного освобождения Югославии было принято решение о легализации Народно-освободительного движения в Черногории, а также приняты несколько документов, подтверждающих государственность Черногории и не признающих законной власть коллаборационистов. 3 января 1944 исполнительный комитет в своём обращении призвал население Черногории массово вступать в Движение Сопротивления и начать вести вооружённую борьбу против фашистских оккупантов и предателей.
Второе заседание Краевого вече состоялось 16 февраля 1944 в том же Колашине, на котором движение получило полную поддержку от Антифашистского вече Югославии.
С 13 по 15 июля 1944 состоялось третье заседание Краевого антифашистского вече, на котором движение официально получило новое название Черногорской антифашистской скупщины[3]. На том же заседании было принято решение о будущем Черногории как равноправной федеральной единицы в Демократической Федеративной Югославии. Были избраны лица в Президиум Скупщины, а высшим органом власти был назначен Национальный комитет освобождения Черногории (ранее Народно-освободительный комитет), учреждённый ещё в 1941 году. До образования Национального комитета его функции выполнял Президиум, делегировавший своих представителей в национально-освободительные комитеты по областям. На комитет ложились обязанности по поддержанию конституционного порядка в Черногории как федеральной единицы югославского государства.
Четвёртое заседание состоялось в Цетине с 15 по 17 апреля 1945, когда Черногорская антифашистская скупщина была преобразована в Черногорскую Народную Скупщину как высший орган власти и единственный законодательный орган. Из всех организаций слова «народно-освободительный» были заменены на «народный». Первым руководителем социалистической Черногории стал Блажо Йованович.
См. также
- Антифашистское вече народного освобождения Югославии
- Земельное антифашистское вече народного освобождения Санджака
Напишите отзыв о статье "Черногорская антифашистская скупщина народного освобождения"
Примечания
- ↑ «Черногория» — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ [www.cdtmn.org/otvparlament/vodic/rubrika2%20engl.htm History of Montenegrin Parliamentarism]
- ↑ [www.hic.hr/books/seeurope/009e-pecaric.htm Josip Pečarić: Croats of Boka Kotorska From 1918 Until Today]
Литература
- Енциклопедија Југославије (књига друга). „Југославенски лексикографски завод“, Загреб 1982. година.
- Илустрирана повијест Народноослободилачке борбе у Југославији 1941-1945. „Стварност“, Загреб 1973. година.
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Черногорская антифашистская скупщина народного освобождения
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
