Черногорский добровольческий корпус

Черногорский добровольческий корпус
Годы существования	1944—1945
Страна	Третий рейх Третий рейх
Входит в	Войска СС
Тип	Добровольческий корпус (коллаборационистское формирование)
Численность	до 8 тысяч человек
Командиры
Известные командиры	Павле Джуришич

Черногорский добровольческий корпус (нем. Montenegrinisches Freiwilligenkorps, серб. Crnogorski dobrovoljački korpus) — вооружённое формирование коллаборационистов, образованное весной 1944 года. Его командующий был назначен воевода четников Павле Джуришич. В образовании корпуса приняли непосредственное участие чины германской армии, а также премьер-министр «правительства национального спасения» Милан Недич и политик Димитрие Лётич, заседавший в правительстве первого. Входил в состав Сербского добровольческого корпуса войск СС. В Черногорский добровольческий корпус входили как четники, взятые в плен немцами и впоследствии освобождённые, так и проживавшие в Черногории и входившие в состав так называемых «национальных сил». Части корпуса, помимо территории самой Черногории, дислоцировались также в Санджаке; численность составляла 7—8 тыс. человек.

В апреле 1944 году Павле Джуришич подписал соглашение с Секуле Дрлевичем и лидером усташей Анте Павеличем, согласно которому они должны были тесно взаимодействовать между собой при отступлении в провинцию Любляна. Содержание договора точным образом неизвестно, однако согласно ему Джуришичу было необходимо перейти реку Сава и пойти на соединение с национальной армией Черногории Дрлевича, после чего она должна была перейти в оперативное подчинение первого. Однако Джуширич, наравне с рядом его служащих, в том числе Захарие Остойичем и Петаром Бачовичем, а также рядом православных священников попал в западню, устроенную ему Дрлевичем и Павеличем, и был убит. Небольшому количеству четников всё же удалось спастись и двинуться на Запад. Однако бо́льшая их часть в рядах армии Дрлевича двинулась к границе с Австрией. Однако определённое количество обеих групп подверглось в Словении уничтожению со стороны военнослужащих НОАЮ. Добравшихся же до австрийской границы схватили партизаны Тито и отправлены назад, в Словению. В мае 1945 года корпус, подобно иным формированиям коллаборационистам, прекратил своё существование, а четники понесли наказание. Впоследствии оказалось, что в живых осталась лишь ¼ Черногорского добровольческого корпуса.

Литература

• Tomasevich, Jozo. The Chetniks: War and Revolution in Yugoslavia, 1941-1945. — 1975. — 518 p. — ISBN 0804708576.

Отрывок, характеризующий Черногорский добровольческий корпус

Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.