Черногорско-Приморская митрополия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Черногорско-Приморская митрополия
Сербская православная церковь

Монастырь Цетинье

Основная информация
Страна Черногория,
Епархиальный центр Цетинье
Сан правящего архиерея Митрополит
Титул правящего архиерея Архиепископ Цетиньский,
Митрополит Черногорско-Приморский,
Зетско-Брдский и Скендерийский,
Экзарх Печского Трона
Сайт www.mitropolija.me
Архиерей
Правящий архиерей Амфилохий (Радович)
с 30 декабря 1991

Черногорско-Приморская митрополия (серб. Митрополија црногорско-приморска) — митрополия Сербской православной церкви на территории Черногории. Резиденция митрополии находится в монастыре Цетинье. В настоящее время митрополитом является Амфилохий (Радович).

Чернорско-Приморская митрополия является самой старой в Сербской православной церкви и единственная, просуществовавшая без изменений с момента получения автокефалии в 1219 году.





История

Основана в 1219 году архиепископом Сербским Саввой I и называлась тогда Зетская епископия. Есть предположение, что первоначально местонахождение Епископии находилось на территории Подгорицы в монастыре Златица, где ещё в раннехристианские времена была епископская кафедра Диоклеи. Первым Епископом Зетской Епископии был Иларион, ученик святителя Саввы.

Во время владычества короля Уроша I Неманича, в середине ХIІІ века, престол Зетской Епархии перенесён на полуостров Превлака, возле Тивата, в монастырь Святого Архистатига Михаила.

В 1346 году на государственно-церковном соборе в Скопье, состоявшемся при поддержке сербского царя Душана Сильного Сербская Архиескопия получает статус Патриархата, при этом Зетская епископия получила статус митрополии.

После Битвы на Косовом Поле в 1389 году произошедший упадок Сербии, отразился и на состоянии Зетской митрополии, которой угрожали венецианцы, оккупировавшие в период 1420—1423 годы Котор, Будву и Паштровичи. Стремясь обратить православных черногорцев в католицизм, венецианцы в 1452 году уничтожают монастырь святого архангела Михаила на Превлаке, который являлся одним из центров духовного сопротивления оккупантам.

После этого резиденция Зетской митрополии поначалу пребывала в монастыре святого Марка в Будве. А после Митрополия пребывала по очереди в монастырях: Пречиста Крайинска, святого Николая на острове Враньина на Скадарском озере, святого Николая в Ободе, и наконец, в 1484 году месторасположением её престола становится построенный Иваном Црноевичем монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, в новой столице — Цетинье, который становится «гнездом свободы сербской».

Сын Ивана Црноевича — Джурадж, с помощью иеромонаха Макария в 1493 году основал первую типографию на Балканах. До 1495 года были отпечатаны: Октоих первогласник, Октоих пятигласник, Молитвослов, Псалтирь и Четвероевангелие. После падения Зеты и наступления турецкого ига в 1499 году, Зетская митрополия стала именоваться Цетиньской митрополией, по месту расположения её престола.

В течение XVI и XVII веков черногорские митрополиты совместно с племенными старейшинами руководили народом Черногории. Благодаря их усилия Черногория никогда полностью не попадала под турецкое господство.

Митрополит Василий (Петрович) в XVIII веке получает от Печского Патриарха рукоположение и тутул «экзарха Сербского престола», умер в Санкт/Петербурге 1766 года и похоронен в Александро Невской Лавре.

После Первой Мировой войны 1918 года произошло обновление Печской кафыедры и таким образом Православная Церковь в Черногории вошла в состав обновлённой Сербской православной церкви.

Епископы

Епископы Зетские

Митрополити Зетский:

Митрополиты Цетиньские:

Митрополиты Черногорско-Приморские

Наместничества

  • Цетиньское
  • Подгоричско-Даниловградское
  • Подгоричско-Колашинское
  • Боко-Которское
  • Герцег Новское
  • Будванское
  • Барское

См. также

Напишите отзыв о статье "Черногорско-Приморская митрополия"

Литература

  • Стаматовић, Александар [www.mitropolija.com/wp-content/uploads/2014/06/Istorija-Mitropolije-1918.pdf Историја Митрополије црногорско-приморске до 1918. године]. Цетинье: «Светигора». 2014.
  • Стаматовић, Александар [www.mitropolija.com/wp-content/uploads/2014/06/ISTORIJA-MITROPOLIJE-CRNOGORSKO-PRIMORSKE-1918-2009.pdf Историја Митрополије црногорско-приморске 1918-2009.] Подгорица: «Унирекс». 2014.

Ссылки

  • [ruskline.ru/monitoring_smi/2010/10/12/pravoslavnaya_cerkov_na_okkupirovannoj_italyanskimi_vojskami_territorii_yugoslavii_v_gody_vtoroj_mirovoj_vojny_chast_2/ Православная Церковь на оккупированной итальянскими войсками территории Югославии в годы Второй мировой войны. Часть 2]

Отрывок, характеризующий Черногорско-Приморская митрополия

– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.