Черноморский калкан
| Черноморский калкан | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Черноморский калкан, или азовский калкан, или азовский ромб[2] (лат. Scophthalmus maeoticus) — вид лучепёрых рыб семейства Scophthalmidae отряда камбалообразных. Если выделяют мелкую форму, обитающую в Азовском море, как подвид, то названия азовский калкан или азовский ромб относятся к нему. По мнению некоторых исследователей[3], название Scophthalmus maeoticus является синонимом Scophthalmus maximus, или тюрбо.
Содержание
Внешний вид и поведение
У черноморского калкана тело высокое, высота его составляет 80 % длины (высота тела почти равна длине или даже больше), покрыто костными коническими бугорками. Как и у других рыб отряда камбалообразных, тело калкана состоит из горизонтальных верхней и нижней частей (сторон). Глаза рыбы находятся на его левой (верхней) стороне. Нижняя часть (правая сторона) калкана белого цвета, глазная сторона буроватая, с красноватыми пятнами. Рыба не имеет чешуи, что является её характерным признаком. Также калкан обладает способностью для маскировки менять окраску в зависимости от цвета дна[4]. Челюсти вооружены ровными щетинообразными зубами, расположенными в виде лент, зубы есть также и на сошнике.
Является одной из самых крупных камбал. Тело калкана может достигать длины 90—115 см и веса 28—30 кг и возраста 16 лет. В районе Партенита (Медведь-Гора) в 1990-х годах была выловлена камбала-калкан весом 28,7 кг.
Ареал
Калкан водится только в Чёрном, Азовском морях и прилегающей части Мраморного моря, заходит в устья Днепра и Днестра. Черноморский калкан предпочитает песчаные (ракушечные) и илистые грунты и заселяет их до глубин свыше 100 м в районах побережья западного Крыма и Керченского предпроливья. В Азовском море обитает более мелкий подвид — азовский калкан. Зимой и летом держится на глубине, весной и осенью переходит на мелководье.
Мальки появляются в придонном слое на глубинах 2—10 м в августе, где обитают два-три месяца. После этого молодь калкана отходит от берегов. Взрослые особи (4—7 лет) в начале весны концентрируются для нереста на глубинах 30—70 м, в июле-августе они смещаются в сторону больших глубин, а в октябре вновь подходят к берегу для нагула.
Летом довольно крупную молодь калкана визуально можно наблюдать на дне непосредственно в пляжной зоне Азовского и Чёрного морей.
Размножение и созревание
Обычно половозрелыми самцы становятся в возрасте 5—8 лет, самки — 6—11 лет. Размножается калкан в открытом море на глубине 25—70 м, при температуре 8—12 °C, с конца марта-апреля до второй половины июня, местами до конца июля. Разгар нереста в мае. Вымётывает от 2,5 до 13 млн икринок[5]. Калкан является самой плодовитой рыбой Чёрного моря. Высокая плодовитость способно компенсировать потери икринок и личинок от хищников и неблагоприятных природных условий.
Икринки — шарообразные прозрачные тельца диаметром 1,1—1,28 мм с маленькой жировой каплей диаметром 0,17—0,21 мм[6]. Икра калкана плавучая, в морской воде держится ближе к поверхности. В 1 м³ воды ихтиологи находят от 1—2 до 8—10 икринок. Икринки рассеиваются течениями на большом пространстве так, что если на каком-то участке прибрежные воды оказались под воздействием неблагоприятных естественных или антропогенных факторов (например, загрязнений), то не все икринки одной особи погибают. Основная часть икринок поедается теми морскими организмами, которые питаются зоопланктоном. В результате из более чем 500 000 икринок, выклевывается не более 500 личинок. На протяжении первых 3—4 суток жизни у них сохраняется желточный мешок.
В возрасте 4—5 суток у личинок формируется рот, но у них ещё слабое зрение и они очень медленно двигаются. В этот период, называемый критическим[6], из 500 предличинок выживают 20—25. Остальные погибают от хищников и голода.
Через 15—20 дней после выклева из икры, личинки превращаются в мальков и оседают на дно. К осени выживают 5—6 молодых калканов, с длиной тела 6—7 см. Зимуют на глубинах 20—30 м.
Весной годовалый калкан возвращается в прибрежную зону. Его длина составляет около 10 см, а к осени достигнет 14—16 см. Основную пищу составляют донные рыбы, ракообразные, некоторые моллюски. В этом возрасте он практически не имеет врагов, кроме акулы-катрана.
Вторая зимовка проходит на глубинах 40—50 метров. К весне достигает длины тела 18—20 см, и снова возвращается в прибрежную зону.
В возрасте 4 лет достигает длины тела 30—35 см. В этом возрасте начинают нереститься некоторые особи. Зимует на глубинах до 110 метров.
Питание
Калкан — хищная рыба. Она питается мелкой рыбой, мелкими ракообразными, моллюсками. Взрослый калкан питается главным образом донной рыбой и крабами: султанкой, хамсой, шпротом, ставридой, черноморской пикшей, тюлькой, сельдью, молодь — в основном ракообразными.
Взрослый калкан поедает в сутки не менее 150 г рыбы[6].
Хозяйственное значение
Черноморский калкан — ценная промысловая рыба, имеющая очень вкусное мясо. В Турции один килограмм калкана стоит около 15 долларов[6].
В 60-е годы XX века добыча калкана у берегов Крыма составляла 2—3 тыс. тонн в год. С середины 70-х годов её запасы стали сокращаться, и в 1986 году промысел этого вида рыбы был запрещён по причине почти полного исчезновения в зоне СССР. В современное время запрет не соблюдается.
Калкана ловят ставными сетями и ярусами. Высыпают крупноячеистые донные сети поперёк миграционных путей калкана на нерест в марте-мае в северо-западном шельфе Чёрного моря. Это традиционный способ лова черноморского калкана. По современным технологиям лова, на пути миграции калкана высыпают сотни километров сеток[6]. Современный неуправляемый промысел серьёзно подрывает запасы этой ценнейшей рыбы Чёрного моря, для которой шельфовые воды Украины представляют собой наиболее благоприятную среду для нереста и нагула. В донные сети попадаются белуга, осётр, катран и дельфин-азовка.
Интересные факты
- Черноморский калкан является самой плодовитой рыбой Чёрного моря.
- Возраст камбалы ихтиологи определяют по размеру ушных камешков[6].
- По количеству икринок в 1 м³ морской воды ихтиологи делают выводы о времени, районе и эффективности нереста данного вида в данном сезоне[6].
- Рыба не имеет чешуи.
- Обладает способностью для маскировки менять окраску в зависимости от цвета дна.
Напишите отзыв о статье "Черноморский калкан"
Примечания
- ↑ [www.fishbase.org/Nomenclature/SynonymsList.php?ID=57861&SynCode=141283&GenusName=Scophthalmus&SpeciesName=maeoticus FishBase: Синонимы Scophthalmus maeoticus (Pallas, 1814)]
- ↑ Решетников Ю. С., Котляр А. Н., Расс Т. С., Шатуновский М. И. Пятиязычный словарь названий животных. Рыбы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1989. — С. 400. — 12 500 экз. — ISBN 5-200-00237-0.
- ↑ Bailly, N. and Chanet, B. [sfi.mnhn.fr/cybium/numeros/2010/343/04-Bailly%20669.pdf Scophthalmus Rafinesque, 1810: The valid generic name for the turbot, S. maximus (Linnaeus, 1758) [Pleuronectiformes: Scophthalmidae]] : [англ.] // Cybium. — 2010. — Т. 34, № 3. — С. 257-261.</span>
- ↑ [tarhancut.com/index.php?rc_id=1&newsid=1&subid=5 Калкан — Черноморская камбала]
- ↑ [www.internevod.com/rus/academy/bio/k_fish/scophthalmidae.shtml СЕМЕЙСТВО РОМБОВЫЕ (SCOPHTHALMIDAE)]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Ювеналий Зайцев, академик НАН Украины [www.ceemar.org/dspace/bitstream/11099/401/1/rassraz%20ob%20odnom%20udachlivom%20kalkane.pdf РАССКАЗ ОБ ОДНОМ УДАЧЛИВОМ КАЛКАНЕ]. \\ Черноморские румбы. Международный морской альманах. Выпуск 7. Одесса. «Фенікс» 2008.
</ol>
Отрывок, характеризующий Черноморский калкан
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.
В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
