Черноусько, Феликс Леонидович

Черноусько Феликс Леонидович
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Научная сфера:	механика, математика, теория управления
Место работы:	Институт проблем механики РАН
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1969)
Учёное звание:	профессор, член-корреспондент АН СССР (1987), академик РАН (1992)
Альма-матер:	МФТИ
Научный руководитель:	Н. Н. Моисеев
Известен как:	директор Института проблем механики РАН (2004—2015)
Награды и премии:

Фе́ликс Леони́дович Черноу́сько (род. 16 мая 1938, Ленинград) — советский и российский учёный-механик, доктор физико-математических наук (1969), профессор МФТИ, академик РАН (1992). В 2004—2015 годах — директор Института проблем механики РАН.

Биография

В раннем детстве сыграл маленького Феликса в лирической комедии 1940 года «Моя любовь».

В 1961 году окончил с отличием Московский физико-технический институт (АМФ) и поступил в аспирантуру этого же института. Ученик академика Н. Н. Моисеева. В 1963 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1969 году — докторскую.

В 1964—1968 годах работал в Вычислительном центре АН СССР. С 1968 года работает в Институте проблем механики АН СССР (позднее переименованном в Институт проблем механики РАН). Член КПСС с 1979 года.

В 2004—2015 годах — директор Института проблем механики РАН.

Избран 23 декабря 1987 года в члены-корреспонденты АН СССР по Отделению проблем машиностроения, механики и процессов управления. 11 июня 1992 года избран действительным членом РАН по этому же отделению.

Автор 10 монографий и более 350 научных работ. Среди учеников Ф. Л. Черноусько — более 30 кандидатов наук, 18 докторов наук, 1 член-корреспондент РАН.

Научные интересы

Основные направления исследований — теория управления, механика, прикладная математика и робототехника. В области теории управления занимался методами оптимального управления, проблемами управления в условиях неполной информации, вопросами управления сложными нелинейными динамическими системами; в области механики — динамикой твёрдых тел с упругими элементами и полостями, заполненными жидкостью, а также динамикой спутников; в области прикладной математики — разработкой вычислительных методов оптимального управления и вариационного исчисления; в области робототехники — динамикой, управлением движением и оптимизацией характеристик манипуляционных и мобильных роботов.

Награды

• Первая премия и медаль на Всесоюзном конкурсе студенческих научных работ (1961)
• Премия Ленинского комсомола в области науки (1971)
• Государственная премия СССР в области науки и техники (1980)
• Премия Кёрбера за европейскую науку (Германия, 1993)
• Соросовский профессор (1997)
• Премия Александра фон Гумбольдта (Германия, 1998)
• Государственная премия Российской Федерации в области науки и техники — 1998 — За создание теории и методов управления механическими системами
• Золотая медаль имени С. А. Чаплыгина Российской академии наук (2005) — За цикл работ по динамике систем при наличии сухого трения
• Премия имени А. А. Андронова Российской академии наук (2015) — За цикл работ по методам управления нелинейными динамическими системами

Монографии

• Черноусько Ф. Л.  Движение твёрдого тела с полостями, содержащими вязкую жидкость. — М.: Вычислительный центр АН СССР, 1968. — 232 с.
• Черноусько Ф. Л., Баничук Н. В.  Движение твёрдого тела с полостями, содержащими вязкую жидкость. — М.: Наука, 1973. — 240 с.
• Черноусько Ф. Л., Меликян А. А.  Игровые задачи управления и поиска. — М.: Наука, 1978. — 272 с.
• Черноусько Ф. Л., Колмановский В. Б.  Оптимальное управление при случайных возмущениях. — М.: Физматлит, 1978. — 352 с.
• Черноусько Ф. Л., Акуленко Л. Д., Соколов Б. Н.  Управление колебаниями. — М.: Наука, 1980. — 384 с.
• Черноусько Ф. Л.  Оценивание фазового состояния динамических систем. — М.: Наука, 1988. — 320 с.
• Черноусько Ф. Л., Болотник Н. Н., Градецкий В. Г.  Манипуляционные роботы: динамика, управление, оптимизация. — М.: Наука, 1989. — 368 с.
• Chernousko F. L.  State Estimation for Dynamic Systems. — Boca Raton: CRC Press, 1994. — 304 p. — ISBN 0-8493-4458-1.
• Chernousko F. L., Bolotnik N. N., Gradetsky V. G.  Manipulation Robots: Dynamics, Control and Optimization. — Boca Raton: CRC Press, 1994. — 268 p. — ISBN 0-8493-4457-3.
• Черноусько Ф. Л., Ананьевский И. М., Решмин С. А.  Методы управления нелинейными механическими системами. — М.: Физматлит, 2006. — 328 с. — ISBN 5-9221-0678-3.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-783.ln-ru Профиль Феликса Леонидовича Черноусько] на официальном сайте РАН
• [faki.fizteh.ru/announcement/chernousko70let.html Поздравляем Феликса Леонидовича Черноусько с юбилеем!]
• [journal.fizteh.ru/articles/rasparter/05/sensation.html Институт-сенсация]
• [trv-science.ru/2016/01/26/na-oshibkakh-uchatsya/ На ошибках учатся?]

Отрывок, характеризующий Черноусько, Феликс Леонидович

Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.