Чернышёв, Игорь Александрович

Игорь Чернышёв
Имя при рождении:	Игорь Александрович Чернышёв
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Профессия:	артист балета, балетмейстер
Театр:	Мариинский театр, Куйбышевский (Самарский) театр оперы и балета
Награды:

Игорь Алекса́ндрович Чернышёв (1937—2007) — советский, российский артист балета, балетмейстер. Народный артист РСФСР (1987).

Биография

Игорь Чернышёв родился 15 сентября 1937 года в Ленинграде. В 1956 году, после окончания Ленинградского хореографического училища (класс Ф. И. Балабиной), поступает стажёром в Ленинградский государственный академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова, через год принят в труппу как артист балета (солист).

В 1968 году состоялся дебют Чернышёва-хореографа: на сцене Ленинградского академического малого оперного театра он поставил балет «Антоний и Клеопатра».

В 1970—1974 годах Чернышёв работает главным балетмейстером Одесского государственного академического театра оперы и балета, с 1975 года — главным балетмейстером Молдавского театра оперы и балета. В 1976 году становится главным балетмейстером Куйбышевского (Самарского) театра оперы и балета, где работает до 1995 года, причём в 1991—1993 годах — как директор театра.

В 1995—1997 годах Чернышёв был художественным руководителем мимического ансамбля Большого театра России, в 1996—1997 — курса балетмейстеров в РАТИ (ГИТИСе). С 2002 года до смерти работал хореографом в Детской школе искусств № 6 Москвы (2002—2004), в студенческом театре «ХХI век» при Московском государственном открытом педагогическом университете имени М. А. Шолохова (2004—2006), в ГОУ Центр образования им. А. С. Пушкина № 1402 (2006—2007).

Игорь Чернышёв умер 30 ноября 2007 года в Москве. Похоронен в Реутове на Николо-Архангельском кладбище.

Творчество

Артист балета

Ленинградский государственный академический театр оперы и балета им. С. М. Кирова

Первый исполнитель партий:

• Минский — 1955, «Станционный смотритель» А. Петрова, выпускной спектакль Ленинградского хореографического училища (балетмейстер Ю.Воронцов, режиссёр-постановщик М. Михайлов).
• Солист в спектакле «Хореографические миниатюры» (1958, балетмейстер Леонид Якобсон):
• «Конькобежцы» на музыку Б. Кравченко (исполнители Л. Войшнис, И. Чернышёв, Г. Селюцкий).
• «Сильнее смерти» на музыку И. Шварца (исполнители И. Бельский, И. Чернышёв, А. Сапогов).
• «Вечный идол» (из триптиха на темы О. Родена) на музыку К. Дебюсси (исполнители А. Шелест, И. Чернышёв).
• Кавалер Бьянки — 1960, «Отелло» А. Мачавариани (балетмейстер В. Чабукиани).
• Петруха — 1964, «Двенадцать» Б. Тищенко (балетмейстер Л. Якобсон).

Другие партии:

• Данила — «Каменный цветок» С. Прокофьева (балетмейстер Ю.Григорович).
• Али-Батыр — «Шурале» Ф. Яруллина (балетмейстер Л. Якобсон).
• Арбенин — «Маскарад» Л. Лапутина (балетмейстер Б. Фенстер).
• Евгений — «Медный всадник» Р. Глиэра (балетмейстер Р. Захаров).
• Спартак, Гармодий — обе — «Спартак» А. Хачатуряна (балетмейстер Л. Якобсон).
• Тибальд — «Ромео и Джульетта» С. Прокофьева (балетмейстер Л. Лавровский).
• Лени, Герт — обе — «Тропою грома» К. Караева (балетмейстер К. Сергеев).
• Ротбард — «Лебединое озеро» П. Чайковского (балетмейстеры М. Петипа, Л. Иванов, новая редакция К. Сергеева).
• Ганс — «Жизель» А. Адана (балетмейстеры Ж. Перро, Ж. Коралли, М. Петипа).
• Эспада — «Дон Кихот» Л. Минкуса (балетмейстер А. Горский).
• Гирей — «Бахчисарайский фонтан» Б. Асафьева (балетмейстер Р. Захаров).
• Хан, Приближённый хана — обе — «Конёк-Горбунок» Ц. Пуни (балетмейстер А. Сен-Леон, новая редакция А. Горского.
• Король, Жених — обе — «Спящая красавица» (балетмейстер М. Петипа, новая редакция К. Сергеева).
• Рене де Бриен — «Раймонда» А. Глазунова (балетмейстер М. Петипа, новая редакция К. Сергеева).
• Тарас Бульба — «Тарас Бульба» В. Соловьёва-Седого (балетмейстер Б. Фенстер).
• Раб — «Баядерка» Л. Минкуса (балетмейстер М. Петипа, новая редакция В. Пономарёва, В. Чабукиани).
• Вакх — «Вальпургиева ночь», опера «Фауст» Ш. Гуно (балетмейстер Л. Лавровский).
• Солист в хореографических миниатюрах (обе — балетмейстер Л. Якобсон):
• «Слепая» на музыку М. Понсе «Estrellita».
• «Охотник и птица» на музыку Э. Грига.

• 1959 — Концерт выпускников Ленинградского хореографического училища (2-я картина из балета «Лебединое озеро» П. И. Чайковского, балетмейстеры М. Петипа, Л. Иванов, новая редакция К. Сергеева, Зигфрид — И. Чернышёв, Одетта — М. Алфимова).

Ленинградская государственная консерватория имени Н. А. Римского-Корсакова

• 1966 — Гала-концерт в честь Ф. Лопухова (дуэт Ледяной девы и Асака из балета «Ледяная дева» на музыку Э. Грига, балетмейстер Ф. Лопухов, восстановление П. Гусева, исполнители Алла Осипенко, И. Чернышёв).

Постановки

• 1968 — «Антоний и Клеопатра» Э. Л. Лазарева
• 1969 — «Ромео и Юлия» на музыку Г. Берлиоза

В Одесском академическом театре оперы и балета:

• 1969 год — «Щелкунчик» П. И. Чайковского
• 1970 год — дуэт «Ромео и Юлия» на музыку Г. Берлиоза
• 1970 год — «Дон Кихот» Л. Минкуса
• 1971 год — «Спящая красавица» П. И. Чайковского
• 1972 год — «Спартак» А. И. Хачатуряна
• 1972 год — «Тропою грома» К. Караева
• 1972 год — дуэт «Адажио» на музыку Т. Альбинони
• 1973 год — «Баядерка» Л. Минкуса
• 1974 год — «Свадьба Свечки» Ю. Знатокова
• 1974 год — Хореографическая фантазия на музыку «Вариаций на тему Й. Гайдна» Й. Брамса

Молдавский государственный театр оперы и балета (Кишинёв)

1975 — «Спартак», балет в 3-х действиях 14 картинах по роману Р. Джованьоли. Композитор А. И. Хачатурян, либретто Н. Д. Волкова, художник А. Зимин, дирижёр Д. Гоя. Балетмейстер И. А. Чернышёв.

1975 — «Дон Кихот», балет в 3-х действиях. Композитор Л. Минкус, либретто М. И. Петипа, хореография А. А. Горского, редакция И. А. Чернышёва.

Государственный академический театр оперы и балета «Эстония» (Таллин)

1975 — «Антоний и Клеопатра», балет в 3-х действиях, 13 картинах по мотивам одноименной трагедии У. Шекспира. Композитор Э. Л. Лазарев, либретто В. Пудалова в редакции И. А. Чернышёва, художник Э. Г. Стенберг, дирижёр В. Ярви. Хореография и постановка И. А. Чернышёва.

1976 — «Болеро», хореографический номер. Композитор М. Равель, художник А. Пюйман. Хореография и постановка И. А. Чернышёва.

1976 — «Фавн и пастушка», балет в одном действии на музыку симфонической поэмы И. Ф. Стравинского «Песнь соловья», либретто И. А. Чернышёва по мотивам поэмы А. С. Пушкина, художник А. Пюйман. Хореография и постановка И. А. Чернышёва.

1979 — «Казнь Степана Разина», (балет-оратория) хореографическая постановка поэмы для баса, смешанного хора и симфонического оркестра Д. Д. Шостаковича (на стихи из поэмы «Братская ГЭС», глава «Казнь Стеньки Разина» Е. А. Евтушенко), художник Т. Вирве (консультант С. Ямщиков), дирижеры Э. Клас, В. Ярви. Режиссёр и хореограф И. А. Чернышёв. Спектакль посвящён памяти Ф. В. Лопухова.

1981 — «Ромео и Юлия», балет в одном действии на музыку одноименной драматической симфонии Г. Берлиоза, либретто И. А. Чернышёва, художник А. Пюйман. Хореограф и постановщик И. А. Чернышёв.

1988 — «Антоний и Клеопатра», балет в одном действии. Композитор Э. Л. Лазарев, либретто И. А. Чернышёва по мотивам одноимённой трагедии У. Шекспира. Музыкальный руководитель и дирижёр В. Пяхн. Художник А. Пюйман. Хореограф и постановщик И. А. Чернышёв. В программе творческого вечера К. Кырб.

1991 — «Баядерка», балет в 3-х действиях. Композитор Л. Минкус, либретто и хореография М. И. Петипа, постановщик И. А. Чернышёв, художник Р. Ванханен, дирижеры В. Пяхн, Т. Каптен.

'Государственный академический театр оперы и балета «Ванемуйне» (Тарту, Эстония)'

1979 — «Щелкунчик», балет в 2-х действиях. Композитор П. И. Чайковский, либретто М. И. Петипа по мотивам сказки Э. Т. А. Гофмана в редакции И. А. Чернышёва, художник М. Сярэ, дирижёр Э. Кылар. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

Куйбышевский государственный театр оперы и балета (с февраля 1982 — академический, с 1991 — Самарский государственный театр оперы и балета)

1977 — «Спящая красавица», балет в 3-х действиях с прологом и эпилогом. Композитор П. И. Чайковский, либретто И. А. Всеволожского, М. И. Петипа по сказкам Ш. Перро, хореография М. И. Петипа в редакции К. М. Сергеева, балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв, художники Т. Г. и И. Старженецкие, дирижеры Л. М. Оссовский, В. Невлер.

1977 — «Порги и Бесс», опера в 3-х действиях. Композитор Д. Гершвин, либретто Д. Хейуорда, стихи Д. Хейуорда и А. Гершвина, перевод С. Болотина, Т. Сикорской, режиссёр-постановщик О. Иванова, художник Э. Кочергин, художник по костюмам А. Абдулова, дирижёр Л. М. Оссовский, балетмейстер И. А. Чернышёв, хормейстер В. П. Навротская.

1977 — «Ангара», балет в 2-х действиях. Композитор А. Я. Эшпай, либретто Ю. Н. Григоровича, В. Ф. Соколова по мотивам драмы А. Н. Арбузова «Иркутская история», художник А. Б. Кноблок, дирижёр Л. М. Оссовский. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1978 — «Лебединое озеро», балет в 3-х действиях, 4 картинах. Композитор П. И. Чайковский, либретто В. П. Бегичева, В. Ф. Гельцер, хореография М. И. Петипа, Л. И. Иванова, К. М. Сергеева, А. М. Мессерера, А. Я. Шелест, возобновление И. А. Чернышёва, художник Т. Г. Старженецкая, художник по костюмам И. Старженецкая, дирижёр В. Невлер.

1978 — «Антоний и Клеопатра», балет в 3-х действиях, 13 картинах по мотивам трагедии У. Шекспира. Композитор Э. Л. Лазарев, либретто В. Пудалова в редакции И. А. Чернышёва, художник Э. Г. Стенберг, дирижёр В. П. Беляков. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1978 — «Щелкунчик», балет-феерия в 2-х действиях. Композитор П. И. Чайковский, либретто М. И. Петипа в редакции И. А. Чернышёва, музыкальный руководитель и дирижёр Г. П. Проваторов, художник Т. Г. Старженецкая, художник по костюмам И. Старженецкая. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1979 — «Нищий студент», оперетта в 3-х действиях, 7 картинах по мотивам пьесы Ф. Целля и Р. Жене. Композитор К. Миллёкер, либретто Н. Р. Эрдмана, стихи М. А. Улицкого, режиссёр И. Пеккер, художник П. Егоров, дирижёр Г. Е. Клементьев, балетмейстер И. А. Чернышёв, хормейстер В. П. Навротская.

1979 — «Ромео и Юлия» («Ромео и Джульетта»), балет в 2-х действиях на музыку драматической симфонии Г. Берлиоза, либретто И. А. Чернышёва, художник Э. Г. Стенберг, дирижёр Л. М. Оссовский, хормейстер В. П. Навротская. Режиссёр и хореограф И. А. Чернышёв.

1980 — «Гусарская баллада», балет в 3-х действиях, 8 картинах. Композитор Т. Н. Хренников, либретто О. М. Виноградова по мотивам пьесы А. К. Гладкова «Давным-давно», художник Н. Т. Хренникова, музыкальный руководитель и дирижёр Л. М. Оссовский, дирижёр В. Невлер. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1981 — «Помните!», балет в 2-х действиях. Композитор А. Я. Эшпай, либретто И. А. Чернышёва, художник С. М. Бархин, дирижёр Л. М. Оссовский. Балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв.

1981 — «Макбет», опера в 4-х действиях. Композитор Д. Верди, либретто Д. Верди, Ф. Пьяве по одноименной трагедии У. Шекспира, режиссёр-постановщик А. Тумилович, художник М. Френкель, музыкальный руководитель и дирижёр Л. М. Оссовский, дирижёр В. Невлер, балетмейстер И. А. Чернышёв, хормейстер В. П. Навротская.

1982 — «Дон Кихот», балет в 3-х действиях. Композитор Л. Минкус, либретто М. И. Петипа, хореография А. А. Горского, М. И. Петипа, возобновление И. А. Чернышёва, дирижёр В. Невлер, спектакль восстановлен по мотивам эскизов А. Я. Головина, К. А. Коровина художниками В. Дементьевым, Г. Соловьёвой.

1982 — «Поэма двух сердец», балет в 3-х действиях. Композитор А. Д. Меликов, либретто А. Д. Меликова по поэме Ш. Рашидова, художник С. Ахвердиева, дирижёр В. Невлер. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1984 — «Спартак», балет в 3-х действиях. Композитор А. И. Хачатурян, либретто Н. Д. Волкова в редакции И. А. Чернышёва, художник С. М. Бархин, дирижёр В. П. Беляков, хормейстер И. Богданов. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1984 — «Кармен», опера в 4-х действиях. Композитор Ж. Бизе, либретто А. Мельяка, Л. Галеви по одноимённой новелле П. Мериме, музыкальный руководитель и дирижёр А. Говоров, режиссёр З. Цаликова, художник М. Мурзин, балетмейстер И. А. Чернышёв, хормейстеры В. П. Навротская, И. Богданов.

1985 — «Мужество», балет в одном действии на музыку В. А. Успенского («Концерт для ударных и фортепиано», «Симфонические фрески»), либретто И. А. Чернышёва, художник Н. В. Хохлова, дирижёр В. П. Беляков. Балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв. К 40-летию победы в Великой Отечественной Войне.

1986 — «Казнь Степана Разина», (балет-оратория) хореографическая постановка поэмы для баса, смешанного хора и симфонического оркестра Д. Д. Шостаковича (на стихи из поэмы «Братская ГЭС», глава «Казнь Стеньки Разина» Е. А. Евтушенко), художник Н. В. Хохлова, дирижёр В. П. Беляков, хормейстеры В. П. Навротская,О. Е. Сафронова. Хореография и постановка И. А. Чернышёва. Спектакль посвящён памяти Ф. В. Лопухова.

1986 — «Баядерка», балет в 3-х действиях, 5-и картинах. Композитор Л. Минкус, либретто и хореография М. И. Петипа, возобновление И. А. Чернышёва, художник Н. В. Хохлова, дирижёр В. Невлер.

1988 — Вечер одноактных балетов. «Болеро», композитор М. Равель; «Скифская сюита» на музыку С. С. Прокофьева; «Рапсодия в стиле блюз» («Голубая рапсодия») на музыку Д. Гершвина, либретто И. А. Чернышёва, художник Н. В. Хохлова. Хореография И. А. Чернышёва.

1989 — «Фауст», опера в 4-х действиях, 8-ми картинах с прологом. Композитор Ш. Гуно, либретто М. Карре, Ж. Барбье, музыкальный руководитель и дирижёр В. Ф. Коваленко, режиссёр-постановщик Ф. Сафаров, балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв, художник-постановщик И. Севастьянов, хормейстер В. П. Навротская.

1990 — «Маленький принц», балет в 2-х действиях. Композитор Е. А. Глебов, либретто Л. Глебовой, художник А. А. Фролова, дирижёр В. П. Беляков. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1990 — «Пиковая дама», опера в 3-х действиях, 7-и картинах. Композитор П.И Чайковский, либретто М. И. Чайковского по одноимённой повести А. С. Пушкина, музыкальный руководитель и дирижёр В. Ф. Коваленко, режиссёр-постановщик И. А. Чернышёв, художник-постановщик А. А. Фролова, балетмейстер Н. А. Малыгина, хормейстер В. П. Навротская. Спектакль посвящён 150-летию со дня рождения П. И. Чайковского.

1990 — «Муха-Цокотуха», балет в 2-х действиях. Композитор Д. Ф. Салиман-Владимиров, либретто И. А. Чернышёва по мотивам сказки К. И. Чуковского, художник Н. В. Хохлова, дирижёр В. П. Беляков. Балетмейстер И. А. Чернышёв.

1992 — «Спящая красавица», балет в 3-х действиях с прологом и эпилогом (новая редакция). Композитор П. И. Чайковский, либретто И. А. Всеволожского, М. И. Петипа по сказкам Ш. Перро, хореография М. И. Петипа в редакции К. М. Сергеева, балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв, музыкальный руководитель и дирижёр В. Ф. Коваленко, художник Д. А. Чербаджи.

1992 — «Аида», опера в 4-х действиях. Композитор Д. Верди, либретто А. Гисланцони по сценарию О. Мариетта, режиссёр-постановщик и балетмейстер И. А. Чернышёв, музыкальный руководитель и дирижёр В. Ф. Коваленко, художник Н. В. Хохлова, художники по костюмам И. Старженецкая, Н. В. Хохлова, хормейстер В. П. Навротская.

1992 — «Мамины сказки», спектакль в одном действии на музыку «Детского альбома» и вокальных произведений П. И. Чайковского, художник Н. В. Хохлова, дирижёр В. П. Беляков, хормейстер С. Губская. Хореография и постановка И. А. Чернышёва.

1993 — «Сильва», оперетта в 3-х действиях. Композитор И. Кальман, либретто Л. Штейна, Б. Иенбаха, режиссёр Б. А. Рябикин, дирижёр В. Ф. Коваленко, балетмейстеры И. А. Чернышёв, В. Сытник, сценография Г. О. Эллинский, художник по костюмам И. Кохан, хормейстер О. Е. Сафронова.

1993 — «Черевички», опера в 4-х действиях. Композитор П. И. Чайковский, либретто Я. П. Полонского по повести Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством», дирижёр-постановщик В. Ф. Коваленко, режиссёр Б. А. Рябикин, художник Г. О. Эллинский, художник по костюмам Н. В. Хохлова, балетмейстер И. А. Чернышёв, хормейстер В. П. Навротская.

1993 — «Волшебник Изумрудного города», мюзикл в 2-х действиях. Композитор И. В. Якушенко, либретто Р. Карповой по мотивам произведений Ф. Баума, режиссёр-постановщик И. А. Чернышёв, художник Н. В. Хохлова, дирижёр В. П. Беляков, хормейстер В. П. Навротская.

1994 — «Золушка», балет в 3-х действиях, 10-ти картинах. Композитор С. С. Прокофьев, либретто Н. Д. Волкова в редакции И. А. Чернышёва, художник А. А. Фролова, дирижёр В. П. Беляков. Композиция и хореография И. А. Чернышёва. 1995 — «Страсти по Матфею», балет на музыку И. С. Баха. Прогон в репетиционном зале.

Художественный руководитель постановок в Куйбышевском (Самарском) театра оперы и балета

1988 — «Бахчисарайский фонтан», балет в 3-х действиях, 4-х картинах. Композитор Б. В. Асафьев, либретто Н. Д. Волкова по одноименной поэме А. С. Пушкина. Хореография Р. В. Захарова, постановка Е. Шипяцкой (дипломная работа), спектакль восстановлен по мотивам эскизов В. М. Ходасевич художником Н. В. Хохловой, дирижёр В. Невлер.

1995 — «Фея кукол», балет в 2-х действиях. Композитор И. Байер, либретто И. Хасрейтера, Ф. Гауля в редакции О. Бессоновой и Е. Тереховой, балетмейстеры-постановщики О. Бессонова, Е. Терехова, художник А. А. Фролова, дирижёр В. П. Беляков. Спектакль состоялся при участии Центральной хореографической школы г. Самары.

'Государственный академический Большой театр России'

1996 — «Болеро», хореографический номер. Композитор М. Равель. Хореография И. А. Чернышёва. Показан только на генеральной репетиции со зрителем.

1997 — «Аида», опера Д. Верди в 4-х действиях. Режиссёр-постановщик И. Габитов, сценография С. М. Бархина, художник по костюмам Т. Бархина, музыкальный руководитель и дирижёр П. Феранец, балетмейстер И. А. Чернышёв.

'Государственный музыкальный театр Марийской АССР (Йошкар-Ола)

1980 — «Ангара», балет в 2-х действиях. Композитор А. Я. Эшпай, либретто Ю. Н. Григоровича, В. Ф. Соколова по мотивам драмы А. Н. Арбузова «Иркутская история», художник Р. Чебатурина, дирижёр В. Венедиктов. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

'Государственный академический театр оперы и балета Латвийской ССР (Рига)

1981 — «Ангара» («История одной любви»), балет в 2-х действиях. Композитор А. Я. Эшпай, либретто Ю. Н. Григоровича,В. Ф. Соколова по мотивам драмы А. Н. Арбузова «Иркутская история», сценограф и художник по костюмам Б. Гоге, дирижёр А. Вилюманис. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

'Московский ансамбль классического балета (художественный руководитель И. В. Тихомирнова) '

1981 — «Ангара», одноактный балет. Композитор А. Я. Эшпай, либретто Ю. Н. Григоровича, В. Ф. Соколова по мотивам драмы А. Н. Арбузова «Иркутская история», художник В. Костин. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

1981 (Сочи); 1982 (Москва, Концертный зал «Россия», в программе первого действия Юбилейного концерта Т. Н. Хренникова) — «Гусарская баллада», балет в 2-х действиях. Композитор Т. Н. Хренников, либретто О. М. Виноградова по мотивам пьесы А. К. Гладкова «Давным-давно», художник Н. Т. Хренникова. Хореография и постановка И. А. Чернышёва.

'Челябинский государственный театр оперы и балета имени М. И. Глинки'

1981 — «Гусарская баллада», балет в 3-х действиях,8-ми картинах. Композитор Т. Н. Хренников, либретто О. М. Виноградова по мотивам пьесы А. К. Гладкова «Давным-давно», художник Н. Т. Хренникова, дирижёр Н. Чунихин. Балетмейстер И. А. Чернышёв.

'Государственный академический Большой театр Узбекской ССР имени А. Навои (Ташкент)'

1982 — «Поэма двух сердец», балет в 3-х действиях. Композитор А. Меликов, либретто А. Меликова по произведению Ш. Рашидова, сценография С. Ахвердиева, дирижёр Д. Абдурахманова. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

'Пражский Национальный театр '

1986 — «Ангара», балет в 2-х действиях. Композитор А. Я. Эшпай, либретто Ю. Н. Григоровича, В. Ф. Соколова по мотивам драмы А. Н. Арбузова «Иркутская история», сценография З. Коларж, художник по костюмам Й. Елинек, дирижёр Й. Кухинка. Хореограф и режиссёр И. А. Чернышёв.

'Народная опера Стара-Загора (Болгария)'

1987 — «Ангара», балет в 2-х действиях. Композитор А. Я. Эшпай, либретто Ю. Н. Григоровича, В. Ф. Соколова по мотивам драмы А. Н. Арбузова «Иркутская история». Балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв.1988 — «Аида», опера Д. Верди в 4-х действиях. Балетмейстер И. А. Чернышёв.

'Театр «Аояма гекидзо» (Токио, Япония)'

8 августа 1988 — «Нина и двенадцать месяцев», мюзикл в 2-х действиях по мотивам сказки С. Я. Маршака. Композитор Р. К. Щедрин. Режиссёр Т. Фудзита. Балетмейстер И. А. Чернышёв.

'Государственный театр оперы и балета Турция (Анкара)

1989 — «Поэма двух сердец», балет в 3-х действиях. Композитор А. Д. Меликов, либретто А. Д. Меликова по произведению Ш. Рашидова, художник С. Ахвердиева. Дирижёр Р. Абдуллаев. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

'Екатеринбургский государственный академический театр оперы и балета

1993 — «Спартак», балет в 3-х действиях. Композитор А. И. Хачатурян, либретто Н. Д. Волкова, художник Э. Г. Стенберг, дирижёр В. Бочаров. Балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв.

'Хореографическая школа п/р М. Л. Лавровского Московское государственное хореографическое училище им. Л. М. Лавровского

1996 — «Золушка», балет в одном действии. Композитор С. С. Прокофьев, либретто Н. Д. Волкова в редакции И. А. Чернышёва, художник по костюмам А. А. Фролова. Балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв. На сцене Московского музыкального театра им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.

1997 — «Золушка», балет в 2-х действиях. Композитор С. С. Прокофьев, либретто Н. Д. Волкова в редакции И. А. Чернышёва, художник по костюмам А. А. Фролова. Балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв. На сцене Московского музыкального театра им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.

'Московский государственный театр «Русский балет» (художественный руководитель В. М. Гордеев)'

1997 — «Ромео и Юлия», одноактный балет на музыку драматической симфонии Г. Берлиоза, художник И. Нежный, художник по костюмам Т. Тулубьева. Либретто, хореография и постановка И. А. Чернышёва.

'Московский академический детский музыкальный театр им. Н. И. Сац '

«Болеро», хореографический номер. Композитор М. Равель. Хореограф-постановщик И. А. Чернышёв. Солистка И. А. Румянцева- Чернышёва.

'Ленинградский государственный балет на льду

«Адажио» на музыку Т. Альбинони, Па-де-де из балета Л. Минкуса «Дон Кихот» (оба номера — исполнители А. Н. Уланов и Л. С. Смирнова).

'Московский «Театр Луны» п/р С. Б. Проханова'

1996 — «Фанта-инфанта», мульти-шоу в 2-х действиях по либретто С. Б. Проханова. Режиссёр-постановщик С. Б. Проханов, балетмейстер-постановщик И. А. Чернышёв, режиссёр по пластике С. Лобанков, художник-постановщик А. Сарычев.

'Детский балетный театр Харьковской хореографической школы (директор Н. А. Ржевская)

1999 — «Золушка», балет-сказка в 2-х действиях. Композитор С. С. Прокофьев, либретто Н. Д. Волкова в редакции И. А. Чернышёва, художник-постановщик О. Сибирцева, художник-декоратор Г. Батий, дирижёр-постановщик Ю. Янко. Композиция и хореография И. А. Чернышёва.

'Концертные номера

1967 — «Адажио», хореографический номер на музыку Т. Альбинони. Первые исполнители Е. В. Евтеева, В. Н. Гуляев.

1974 — «Болеро», хореографический номер. Композитор М. Равель. Первая исполнительница В. М. Ганибалова.

1974 — Номер без названия на музыку А. Онеггера, Б. Бриттена. Исполнители К. И. Федичева, Н. А. Долгушин.

1976 — «Гендель», хореографический номер. Исполнители В. М. Ганибалова, В. С. Федянин.

«Классический дуэт» на музыку Беллини. Исполнители О. М. Вторушина, С. С. Федянин.

Признание и награды

• 1981 — заслуженный деятель искусств РСФСР.
• 1987 — народный артист РСФСР.

Семья

1. Киттель-Чернышева Елена Филипповна (родилась в Ленинграде — умерла в Санкт-Петербурге 6 февраля 2015 года). Окончила Ленинградское хореографическое училище. Артистка балета Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова. Эмигрировала в Израиль в 1976 году. Педагог-репетитор American Ballet Theatre. Директор Vienna State Opera Ballet (1991-93). В браке с Игорем Чернышевым (1956? — 1971). У них сын — Алексей Игоревич Чернышев (р. 1959, Ленинград).

2. Сердюк Анна Леонидовна. Окончила Киевское хореографическое училище. Артистка балета Одесского театра оперы и балета (1968—1974), Молдавского театра оперы и балета (1974—1977), Московского театра «Классический балет» п.р. Н. Д. Касаткиной и В. Ю. Василева. В браке с Игорем Чернышевым (1971—1975)

3. Суворова Ирина Юрьевна. Родилась в Москве. Окончила Московское хореографическое училище. Артистка балета Молдавского театра оперы и балета, Куйбышевского театра оперы и балета, Московского ансамбля п.р. Станислаа Власова. В браке с Игорем Чернышевым (1975—1979).

4.Румянцева-Чернышева Инесса Алексеевна. Родилась в Таллинне 25 января 1956 года. Умерла в Москве 14 ноября 2014 года. Артистка балета театра «Ванеймуйне» (Эстонская ССР). В Куйбышев приехала с Чернышевым из Эстонии в 1979 году. Артистка Куйбышевского театра оперы и балета (1979—1996). Солистка миманса Большого театра России. Похоронена рядом с И. А. Чернышевым и своей матерью Тамарой Прокофьевной Румянцевой на Николо-Архангельском кладбище. В браке с И. А. Чернышевым (1979—2007?). У них дочь — Яна Игоревна Чернышева (р. 1983, Куйбышев).

Библиография

Володченков Р. Авторский театр как творческая лаборатория // Балет. 2011. № 4-5 (169—170). С. 34-35 (0,3 п.л.).

Володченков Р. Опыт советской хореодрамы в творчестве И. А. Чернышёва // Балет. 2012. № 6 (177). С. 22-23 (0,25 п.л.).

Володченков Р. «Поэма двух сердец» — второй восточный балет Арифа Меликова. Уникальный опыт одновременной постановки на сценах двух театров // Балет. 2014. № 5 (188). С 28-29 (0,3 п.л.).

Володченков Р. Влияние творчества французского хореографа Мориса Бежара на советских хореографов поколения 1960-80-х гг. // Вестник Самарского государственного университета. 2014. № 9 (120). С. 59-64 (0,3 п.л.).

Володченков Р. «Отанцованный акробатизм» как одно из выразительных средств балетных спектаклей 1960-80-х гг. // Вестник Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой. 2014. № 5 (34). С. 35-39 (0,3 п.л.).

Интервью с Аллой Евгеньевной Осипенко (К 40-летию постановки балета «Антоний и Клеопатра» в хореографии Игоря Чернышёва // Вестник Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой. 2009. № 1 (17). С. 241—246.

Игорь Чернышёв — танцовщик и хореограф. Биография. Воспоминания и интервью. Статьи. Фотоматериалы / авт.-сост. Р. Г. Володченков. М. Книжная типография «Буки Веди». 2012. 422 с. (26,5 п.л.).

Игорь Чернышёв — танцовщик и хореограф. Биография. Воспоминания и интервью. Статьи. Фотоматериалы / авт.-сост. Р. Г. Володченков. Изд. 2-е, испр. и доп. М. Театралис. 2013. 360 с. (15 п.л.).

Игорь Чернышёв — танцовщик и хореограф. Биография. Воспоминания и интервью. Статьи. Фотоматериалы / авт.-сост. Р. Г. Володченков. Изд-е 3-е, испр. и доп. М. Театралис. 2014. 360 с. (15 п.л.).

Володченков Р. От драмбалета к шестидесятникам: Сборник докладов и тезисов VI научной конференции студентов и аспирантов МГАХ (21 апреля 2009) / ЗАО «Оперативное тиражирование». М. 2010. С. 39-41.

Володченков Р. Материалы о творчестве И. А. Чернышёва в фондах Американской публичной библиотеки: Сборник докладов и тезисов VII научной конференции студентов и аспирантов МГАХ (19 апреля 2010) / ЗАО «Оперативное тиражирование». М. 2011. С. 205—210.

Володченков Р. Руководитель Куйбышевского балета // Самарские судьбы. Самара. 2014. № 5. С. 76-89.

• Ильичёва M. Дебют Игоря Чернышёва // Театр : журнал. — М., 1968. — № 12.
• Н. А. Иванова-Георгиевская. Балетмейстер Игорь Чернышев в Одесском театре оперы и балета // Аркадия. — Одесса, октябрь 2003. — № 2. — Сс. 51-54.
• Н. А. Иванова-Георгиевская. Драматургически-смысловая специфика одноактного балета // Музичне мистецтво і культура. Науковий вісник Одеської державної музичної академії імені А. В. Нежданової. Випуск 4. / Гол. редактор О. В. Сокол. — Одеса: Друк, 2003. — Сс. 56-66.
• Аловерт Н. [russian-bazaar.com/ru/content/11449.htm Памяти Игоря Чернышёва] // Русский Базар : газета. — Нью-Йорк, 2007. — № 49.

Дария Слободяник. Театр Игоря Чернышева // Афиша Одессы // afisha.od.ua/teatr/3845-balet-igorya-chernisheva.html

Ссылки

• [www.e-slovar.ru/dictionary/25/22018/ Большой толковый словарь]
• [info.samara.ru/press/41/05.12.2007/122251/ Некролог в газете «Волжская коммуна»]

Отрывок, характеризующий Чернышёв, Игорь Александрович

Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.