Черны, Ярослав

Ярослав Черны (чеш. Jaroslav Černy; 22 августа 1898, Пльзень, Австро-Венгрия — 29 мая 1970, Оксфорд) — чешский учёный-египтолог, профессор, доктор наук.

Биография

С 1917 по 1922 год обучался в Карловом университете в Праге.Доктор наук с 1929 года.

В 1925 году принимал участие в археологических раскопках в группе фиванских некрополей Дейр эль-Медина под руководством Бернарда Брюера.

В 1946 году был назначен профессором египтологии Университетского колледжа Лондона. С 1951 по 1965 год — профессор египтологии, преподаватель Оксфордского университета.

Специалист по иератическому письму. Проводил исследования литературных памятников древнеегипетского Нового царства и новоегипетского языка.

По завещанию ученого после его смерти, собранные им литературные находки Древнего Египта были переданы библиотеке Чешской института египтологии (ныне библиотека Ярослава Черны).

Избранные публикации и труды

• Catalogue des ostraca hiératiques non littéraires de Deir el-Medineh, Kairo 1937—1970.
• Ostraca hiératiques, Kairo 1935. (Catalogue Général du Musée égyptien du Caire, 25501-25832.)
• Late Ramesside Letters, Brüssel 1939.
• Répertoire onomastique de Deir el-Médineh, Kairo 1949. в соавт. с B. Bruyère и J. J. Clère).
• The Inscriptions of Sinai, London 1952, 1955. (в соавт. с Alan H. Gardiner и T. Eric Peet).
• Paper & Books in Ancient Egypt, London.
• Ancient Egyptian Religion, London 1952 (1952, 1957).
• Hieratic Ostraca, Volume I. Oxford 1957.
• Egyptian Stelae in the Bankes Collection, Oxford 1958.
• Hieratic Inscriptions from the Tomb of Tutankhamun, Oxford 1965.
• A Community of Workmen at Thebes in the Ramesside Period, Kairo 1973.
• A Late Egyptian Grammar, Rom 1975 (1978, 1984). (в соавт. с Sarah Israelit Groll).
• Coptic Etymological Dictionary, Cambridge 1976.
• Papyrus hiératiques de Deir el-Médineh, Tome I. Kairo 1978.

Ссылки

• [egyptologie.ff.cuni.cz/?req=doc:knihovna&lang=en The Jaroslav Černý Library] (англ.)

Отрывок, характеризующий Черны, Ярослав

– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.