Черри-стрит (Манхэттен)

Черри-стрит (Манхэттен)Черри-стрит (Манхэттен)

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

Улица Нью-Йорка
Черри-стрит англ. Cherry Street
40°42′41″ с. ш. 73°59′12″ з. д.40.711488° с. ш. 73.986762° з. д. / 40.711488; -73.986762
Боро	Манхэттен
Район	Нижний Ист-Сайд
Черри-стрит

Че́рри-стрит, или Вишнёвая у́лица, (англ. Cherry Street) — улица в нижнем Манхэттене (Нью-Йорк). Первоначально шла от перекрёстка Пёрл-стрит с Франкфорт-стрит на восток до Гранд-стрит (около 2 км). Улица названа по вишнёвому саду, располагавшемуся в этой местности в 1660-х годах и принадлежавшему в своё время Гооверту Лоокермансу, богатому голландскому торговцу, представителю Амстердамской торговой фирме Гиллис Вербрюгге и Ко. в Нью-Амстердаме.

История

В 1789 году на Черри-стрит в доме, принадлежавшем Уолтеру Франклину, жил Джордж Вашингтон. В 1820-1840-х годах на Черри стрит родился и жил Уильям Твид. Дом на Черри-стрит, принадлежавший Сэмюэлю Леггетту, основателю компании «Консолидейтед Эдисон», стал первым домом, освещаемым газом. Газовая труба была протянута от Пёрл-стрит.

В 1930-е годы район Черри-стрит претерпел значительные перепланировки. В настоящее время на улице располагаются кооперативные дома, государственные социальные дома и оставшиеся старые строения южнее Манхэттенского моста.

См. также

• Уолл-стрит

Литература

• Feirstein, Sanna. Naming New York: Manhattan Places & How They Got Their Names. New York: New York University Press, 2001.
• Plunz, Richard. A History of Housing in New York City. New York: Columbia University Press, 1990.

Ссылки

• [www.coned.com/history/gas.asp A brief history of Con Edison]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Черри-стрит (Манхэттен)

Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.