Черчилл (Манитоба)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Черчилл
Churchill

—  Город  —

Католический собор Канадских мучеников и Царицы мучеников и музей эскимосов (слева от церкви), Черчилл, Канада

Координаты: 58°27′39″ с. ш. 94°06′03″ з. д. / 58.4609° с. ш. 94.1009° з. д. / 58.4609; -94.1009 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.4609&mlon=-94.1009&zoom=14 (O)] (Я)

Управление
Страна Канада Канада
Провинция Манитоба
Область Северная область
Дата основания 1688
Мэр Michael Spence
Демография
Население 923 чел. (2006)
Плотность 17,1 чел./км²
Официальный язык(и) английский и французский
География
Площадь 53.96 км²
Точки низшая: 0 м
высшая: 29 м
Часовой пояс -5
Веб-сайт www.churchill.ca/

Черчилл (англ. Churchill) — город на побережье Гудзонова залива в Манитобе, Канада.

Находится на расстоянии почти 1600 км от Виннипега, столицы Манитобы в Канаде. Расположен на берегу Северного Ледовитого океана на западном берегу Гудзонова залива, при впадении реки Черчилл. Высота над уровнем моря: 5 м. Часовой пояс: −6.00 ч. Население (2006 г.) — 923 человека. Крупный зерновой порт. Построен небольшой аэропорт. Черчилл имеет субарктический климат с длинной и очень холодной зимой и коротким прохладным летом.

Основан в 1688 году. Важной индустрией в городе является экотуризм. Туристы прибывают сюда чтобы полюбоваться представителями арктического животного мира: от полярных медведей и китов — белух до карибу и арктических лис — песцов.

Главным образом, город знаменит большим числом полярных медведей, перемещающихся осенью из глубины материка к береговой линии, чем заслужил прозвище «мировой столицы полярных медведей», которое помогает в развитии туризма. В городе также существует специальная тюрьма для временного содержания медведей.



География

Напишите отзыв о статье "Черчилл (Манитоба)"

Ссылки

  • [www.churchill.ca/ Веб-сайт города]  (англ.)  (Проверено 7 августа 2009)
  • [communityprofiles.mb.ca/cgi-bin/csd/index.cgi?id=4623056 Страница городского сообщества]  (англ.)  (Проверено 7 августа 2009)
  • [www.churchillscience.ca/ Северный исследовательский центр Черчилла]  (англ.)  (Проверено 7 августа 2009)
  • [www.sphutchens.com/churchill/ Некоммерческая информация путеводителя по городу]  (англ.)  (Проверено 7 августа 2009)

Координаты: 58°46′09″ с. ш. 94°10′09″ з. д. / 58.76917° с. ш. 94.16917° з. д. / 58.76917; -94.16917 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.76917&mlon=-94.16917&zoom=14 (O)] (Я)

Отрывок, характеризующий Черчилл (Манитоба)

– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»