Черёмушки-Знаменское

Черёмушки-Зна́менское — бывшая подмосковная дворянская усадьба, расположенная на юго-западе современной Москвы, на территории района «Котловка» Юго-Западного административного округа Москвы. От усадьбы происходит название района Черёмушки. Современный адрес: Большая Черёмушкинская улица, дома № 25 и № 28.

Ранние владельцы

Согласно описи 1678 года во владении князя П. И. Прозоровского обозначено сельцо Черёмушки с барским домом и двумя дворами — людским и скотным. Его дочь Анастасия вышла замуж за князя Голицына. В 1729 году при разделе имущества матери сельцо получил князь Фёдор Иванович Голицын, который поставил здесь сохранившуюся Знаменскую церковь. В фурьерском журнале имеется запись от 23 августа 1749 года о том, что императрица Елизавета Петровна

шествие возиметь соизволила в село Черомоши — к господину генерал-майору князю Голицыну, где благоволили вечернее кушать — и во дворец прибыть изволила в 1-м часу пополуночи

После смерти генерал-майора в 1759 году село переходит к его сыну Ивану, затем в руки подпоручика М. П. Зиновьева, желавшего устроить здесь суконную фабрику, и наконец (в 1780) к московскому фабриканту Василию Выродову. Очередной владелец также планировал наладить здесь фабричное производство, но вскоре разорился, и село было продано с торгов за 8185 рублей.

Имение Меншиковых

В 1783 году новым владельцем Черёмушек стал генерал-майор Сергей Александрович Меншиков — внук «полудержавного властелина». Для обустройства села князь пригласил академика Ф.-К. Х. Вильстера, который построил здесь в стиле классицизма усадебный дворец с колоннами и портиком, увенчанный куполом, а также многочисленные служебные постройки («Экономия»).

Каменный конный двор, четырёхугольный в плане, имел въездные башни с ярусными крышами стиля шинуазри. На месте прежнего сада был разбит пейзажный парк с извилистыми аллеями, искусственными полянами, насыпными горками, беседками, увеселительными павильонами. Длинная, почти километровая аллея, называвшаяся «прешпектом», представляла собой парадный въезд в усадьбу со стороны Москвы.

Сведения о Черёмушках в мемуарной литературе конца XVIII и начала XIX века весьма скудны. Сам князь Меншиков бывал в своей «подмосковной» нечасто, предпочитая жить за границей. Ю. И. Шамурин объясняет сравнительную малоизвестность усадьбы тем, что её владельцы «не отличались ни хлебосольством, ни причудами, главными козырями известности в Москве» того времени.

После смерти родителей братья Александр и Николай Меншиковы условились, что в Черёмушках поселится Николай, а старший брат вывезет из имения серебро и прочие ценности. На одной линии с Чайным домиком конца XVIII века новый владелец выстроил павильон «Миловида». При нём же в Черёмушкинском парке появился и т. н. «Эрмитаж» с четырёхколонным портиком.

В 1863 г. князь Николай Меншиков умер холостым, завещав свои владения старшему брату. Его племянник В. А. Меншиков (последний представитель рода) сдавал свои земли под дачную застройку, а в 1880 г. продал имение за 60 000 рублей купцу В. И. Якунчикову.

Новейшее время

В начале XX века в связи с распространением моды на неоклассицизм господский дом был капитально реконструирован и заново обставлен при участии И. В. Жолтовского. Любила изображать Черёмушки на своих полотнах сестра владельца — художница Мария Якунчикова. В 1914 г. в Черёмушках прошли призовые скачки.

После Октябрьской революции усадьбу, из которой были вывезены все вещи, занимал совхоз «Якунчиково» при Московском комендантском управлении. В 1920-е гг. барский дом использовался как пансион. В 1945 г. в усадьбу въехала Лаборатория № 3, позднее включённая в структуру Института теоретической и экспериментальной физики.

В настоящее время в зданиях усадьбы расположены:

• Институт теоретической и экспериментальной физики (в доме № 25)
• ВНИИП им. К.И. Скрябина

Ссылки

• [mos-usadba.com/?p=107 Усадьба Черёмушки-Знаменское на сайте «Исторические музеи-усадьбы Москвы»]
• [www.nataturka.ru/region/cheremuschki.html Усадьба Черёмушки-Знаменское «Памятники архитектуры Подмосковья»]
• [onfoot.ru/sights/countries/789.html Усадьба Черёмушки-Знаменское на сайте onFoot.ru]

Отрывок, характеризующий Черёмушки-Знаменское

Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.