Четтьяр, Ангиди
| Ангиди Вириах Четтьяр அங்கிடி செட்டியார் Angidi Verriah Chettiar | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 24 августа 2007 года — 15 сентября 2010 года | |||
| Предшественник: | Рауф Бундхун | ||
| Преемник: | Моник Осан-Бельпо | ||
| |||
| 15 февраля 2002 года — 18 февраля 2002 года | |||
| Предшественник: | Кассем Утим | ||
| Преемник: | Ариранга Пиллай, и.о. | ||
| |||
| 1 июля 1997 года — 17 февраля 2002 года | |||
| Предшественник: | Рабиндрах Гурбуррун | ||
| Преемник: | Рауф Бундхун | ||
| Вероисповедание: | индуизм | ||
| Рождение: | 29 апреля 1928 Мадурай, Тамилнад,  Британская Индия
| ||
| Смерть: | 15 сентября 2010 (82 года) Порт-Луи,  Маврикий
| ||
| Партия: | Лейбористская партия Маврикия | ||
| Награды: |
| ||
Ангиди Вириах Четтьяр (там. அங்கிடி செட்டியார், англ. Angidi Verriah Chettiar, 29 апреля 1928, Мадурай, Тамилнад, Британская Индия — 15 сентября, 2010, Порт-Луи, Маврикий) — вице-президент Маврикия с (1 июля 1997 года по 17 февраля 2002 года, с 24 августа 2007 года по 15 сентября 2010 года, и. о. президента Маврикия с 15 февраля по 18 февраля 2002 года. Видный деятель лейбористской партии, состоял в её членах более 50 лет.
Биография
В 10-летнем возрасте переехал из Индии на Маврикий. Окончил Королевский колледж в Порт-Луи.
C 1952 года член Лейбористской партии, с 1976 по 1997 год — казначей и член исполнительного и политического бюро партии.
С 1967 по 1982 год — член парламента, с 1976 по 1980 год — парламентский организатор.
С 1971 по 1973 год — генеральный секретарь Федерации тамильских храмов Маврикия, с 1973 по 1976 год — президент этой организации.
С 1981 по 1982 год — государственный министр в канцелярии премьер-министра Маврикия Сивусагура Рамгулама.
В 1987 году стал командором ордена Британской империи[1].
С 1 июля 1997 по 17 февраля 2002 года — вице-президент Маврикия.
С 15 февраля 2002 года исполнял обязанности президента Маврикия после отставки Кассема Утима, однако 18 февраля сам подал в отставку. В обоих случаях причиной отставки президентов становилось несогласие с принятым парламентом страны так называемым антитеррористическим актом. По мнению обоих президентов, этот закон имеет дискриминационный характер по отношению к мусульманам и дает недопустимо широкие полномочия национальной полиции и армии[2].
24 августа 2007 года, после возврата Навина Рамгулама на пост лидера Лейбористской партии, был вновь назначен на пост вице-президента Маврикия, президентом Анирудом Джагнотом.
В марте 2006 года был назначен почётным председателем Лейбористской партии Маврикия.
Ангиди Четтьяр скончался 15 сентября 2010 года на посту вице-президента от проблем со здоровьем[3]. У него остались 4 сыновей и 1 дочь. Другой сын уже умер.
Напишите отзыв о статье "Четтьяр, Ангиди"
Примечания
- ↑ [mauritiusassembly.gov.mu/English/hansard/Documents/2010/hansardsecd1310.pdf Non-Existent Domain]
- ↑ [www.africana.ru/news/2002/02/18.htm Новости за 18 февраля 2002 года]
- ↑ [www.gov.mu/portal/site/Mainhomepage/menuitem.a42b24128104d9845dabddd154508a0c/?content_id=152267308391b210VgnVCM1000000a04a8c0RCRD Non-Existent Domain]
| |||||||||||||
Отрывок, характеризующий Четтьяр, Ангиди
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
