Чехи на Украине

Чехи — национальное меньшинство на Украине. Из-за репатриации и постепенной ассимиляции, количество этнических чехов на Украине сократилось с более чем 50 000 в середине ХХ века до менее чем 6 000 по переписи 2001 года.

История

Переселение чехов из Австро-Венгрии на территорию Украины началось ещё в первой половине XVIII века. Тогда Екатерина II заселяла Крым и приглашала на полуостров многих европейцев, в том числе и чехов. Тогда около 170 чешских семей решились поменять место жительства.

Второй, более массовый этап чешской колонизации на Украине начался во второй половине XIX века. После отмены крепостного права в течение 1860—1870-х годов возникли первые чешские поселения, преимущественно в Волынской губернии. Первая чешская колония Людгардовка из 17 семейств основана в Дубенском уезде на 71 десятине земли села Догорельцы. В то же время в Подольской губернии 16 семейств богемских чехов на 220 десятинах арендованной земли основали посёлок Чеховка. В Таврической губернии (Крым) была основана колония Табор-Царевич.

С 1870-х годов чешские переселенцы на Волыни принимали российское подданство и получали право организовывать отдельные общины и волости, российское правительство гарантировал им свободу вероисповедания и освобождал 5 лет от любых платежей и податей, а также военной службы. На конец 1871 года только на Волыни было образовано 26 чешских колоний, где проживало 963 семейства, владея с правом собственности или арендуя 17648 десятин земли. В 1870—1872 годы выходцы из Богемии закупили у помещиков 20 тыс. десятин земли в центральной части Крымского полуострова. Это стало началом основания здесь небольших чешских колоний. Активное переселение чехов в Крым и прилегающие земли привели к возникновению новых поселений на юге Украины. Так, в Таврической губернии появилась Новгородовка, а в Херсонской — село Богемка.

Чехи нередко заявляли желание слиться с местным населением, вступали в смешанные браки, открывали общие школы, принимали российское гражданство, переходили в православие и т. п. В 1870-е - 1880-е годы на Волыни было более 20 чешских школ, но в 1887 году последовал закон о ликвидации чешских школ и их замене русскими в течение трех лет. По переписи 1897 года на территории Украины проживало около 36 тысяч чехов, из них 3/4 — в Волынской губернии (27670 человек). Высокой концентрацией чешского населения отмечался Дубенский уезд Волынской губернии, где они составляли 5,3 % населения (10 328 из 195 058), опережая русских и немцев. 97 % чехов Волынской губернии были сельскими жителями.

Перед Второй мировой войной на территории Украины проживало более 50 тысяч чехов, преимущественно на Волыни. В 1947 году после соглашения между СССР и Чехословакией началось переселение чехов на историческую родину, в результате которой выехало около 40 тысяч человек. В Чехии их расселяли преимущественно в судетских районах, где до депортации проживало немецкое население.

К началу 2000-х местами наиболее компактного проживания чехов есть село Богемка Николаевской области, село Новгородковка (бывшая колония Чехоград) Запорожской области, село Веселиновка Одесской области, село Малая Зубовщина Житомирской области и Николаевка Винницкой области. Многие чехи проживают и в Крыму, наиболее компактно — в село Лобаново (прежнее название — Богемка) Джанкойского района и Александровка Красногвардейского района. В 2001 году из 5917 чехов назвали родным языком чешский 1190 человек (20,1 %), украинский — 2503 (42,3 %), русский — 2144 (36,2 %).

В связи с нестабильностью на Украине, возникшей в конце 2013 — начале 2014 года, отток чехов с Украины значительно усилился. Весной 2014 года 40 семей волынских чехов обратились к чешским властям с официальной просьбой помочь им с репатриацией, но получили отказ. В октябре подобная просьба к правительству Чехии поступила еще от 232 человек. 19 октября 2014 года Президент Чехии Милош Земан поручил главе МВД Милану Хованецу удовлетворить просьбу этнических чехов с Украины вернуться на историческую родину и помочь им с реинтеграцией.

Динамика численности

Динамика численности чешского населения по переписям:

• 1897 — ~ 40 000 (в том числе Волынская губерния — 27670, Киевская губерния — 3294, Таврическая губерния — 1962, Херсонская губерния — 1351
• 1926 — ~ 50 000 (в том числе Волынское воеводство РП — 30 977 чел., УССР — 16 091 чел., Крымская обл. РСФСР — 1419 чел.
• 1939 — ~ 52000 (в том числе УССР — 14 786, Крымская область РСФСР — 1674)
• 1959 — 14539
• 1970 — 12073
• 1979 — 10589
• 1989 — 9122
• 2001 — 5917

Наибольшее количество чехов в 2001 году зафиксирована в Житомирской области — 839, Запорожской области — 808, Крыму — 749 и Одесской области — 503.

Ссылки

• Анатолий СТЕПАНЧУК [2000.net.ua/2000/aspekty/amplituda/14777 Волынские чехи. От эмиграции до реэмиграции] // "Еженедельник 2000", №23 (369) 8 - 14 июня 2007 г.

Отрывок, характеризующий Чехи на Украине

– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.