Чечотт, Альберт Оттонович

Альберт Оттонович Чечотт
Дата рождения:	13 апреля 1873(1873-04-13)
Место рождения:	Санкт-Петербург Российская империя
Дата смерти:	3 ноября 1955(1955-11-03) (82 года)
Место смерти:	Варшава Польская Народная Республика
Страна:	Российская империя Российская империя Польша Польша
Научная сфера:	локомотивостроение
Место работы:	Железные дороги Российской империи, Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения, Варшавский политехнический институт, Министерство путей сообщения Польши.
Альма-матер:	Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения
Награды и премии:	Награды Польши

Альберт Оттонович Чечотт (13 апреля 1873, Санкт-Петербург, Российская империя — 3 ноября 1955, Варшава, Польская Народная Республика) — русский и польский инженер путей сообщения, учёный в области паровозостроения и эксплуатации паровозов, профессор Санкт-Петербургского института инженеров путей сообщения и Варшавского политехнического института.

Биография

Родился в дворянской семье русского психиатра, профессора О. А. Чечотта. Воспитывался с братом Г. О. Чечоттом, впоследствии известным русским горным инженером, и сестрой Марией (по мужу Поплавская; 1870—1936), будущим скульптором.
В 1892 году был выпущен по окончании из Пятой Санкт-Петербургской гимназии.
В 1897 году окончил Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения.
В 1904—1905 гг. предложил метод спрямления продольного профиля железнодорожного пути, а в 1909 году разработал оригинальный способ определения скорости и времени хода с учетом инерции поезда. Способ Чечотта дал возможность свести аналитические расчеты к построению графических таблиц, которыми могли пользоваться рядовые работники дорог. В связи с этим в 1910 г. им была издана книга «Новый метод расчета времени перегонок».
В 1911 году предложил применять компаунд-машины при перегретом паре.
Был сторонником идеи совместного применения машины двойного расширения с перегревом. В честь его паровозы, осуществляемые по этому принципу, имели индекс «ч» (Щч, Нч, Оч, Ыч и т. д).
В 1914 году стал профессором кафедры паровозов Института инженеров путей сообщения.
После Октябрьской революции и Гражданской войны во время послевоенной разрухи эмигрировал за границу.
С 1922 года жил в Польше.
C 1927 года преподавал в Варшавском политехническом институте.
С 1928 года начал работать в Министерстве путей сообщения в Варшаве, занимаясь изучением движения локомотивов. По его инициативе, создали исследовательскую лабораторию движения в механическом отделе Министерства путей сообщения. Был разработан, в частности, оригинальный метод изучения дополнительного сопротивления при движении локомотива. До 1938 года установлены технические характеристики 26 различных типов локомотивов.
В 1933 году руководил строительством измерительной лаборатории в Румынии для изучения локомотивов.
В 1934—1937 гг.работал в Тегеране при строительстве Иранских железных дорог.
Во время немецкой оккупации, занимался теоретической работой на дому.
Вскоре после освобождения Варшавы советскими войсками, 6 февраля 1945 года вернулся к работе в Министерстве путей сообщения Польши. Разработал новый метод для тестирования локомотивов, на основе которых был изучены польские и европейские локомотивы Tr202, Ty45, Ту2, Ty43, Ty246, подготовлены их эксплуатационные характеристики.
В 1951 году перешёл в только что созданный научно-исследовательский институт железной дороги, где организовал лабораторию дымового газа и паровой тяги. Принял участие в исследовании вновь построенных локомотивов серии TKt48, Ol49 и Ty51. Был автором многих публикаций в Польше и за рубежом.
Умер 3 ноября 1955 года в Варшаве.

Отрывок, характеризующий Чечотт, Альберт Оттонович

17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.