Чешская дружина
Чешская дружина (чеш. Česká družina) — национальная воинская часть в составе русской армии, сформированная в Киеве в августе 1914 года из добровольцев — чехов, проживавших на территории Российской империи. Это была первая чешская воинская часть, появившаяся после поражения в битве на Белой Горе в 1620 году. Впоследствии послужила ядром образования Чехословацкого корпуса в России.
Решение о создании чешских добровольческих воинских подразделений для участия в Первой мировой войне на стороне России было принято на антиавстрийской манифестации в Киеве 9 августа 1914 года[1], которую возглавил Й. Йиндржишек. 12 августа проект, предложенный созданным в ходе манифестации Киевским чешским комитетом, был одобрен Советом министров России, а 20 августа был издан приказ по Киевскому военному округу (КВО) о формировании батальона. За эти дни было набрано уже около 500 добровольцев. Формированием батальона руководил начальник штаба КВО генерал-лейтенант Н. А. Ходорович, командиром части был назначен подполковник Лотоцкий. Первые добровольцы были размещены в гостеприимных домах Михайловского монастыря на ул. Трёхсвятительской, 4 и в помещениях 1-го реального училища на Большой Житомирской, 2.
С добровольцами провели встречи активисты Киевского чешского комитета — Й. Йиндржишек, З. Рейман, Ф. Зуман, Ф. Дедина и эмиссар от московской чешской общины Л. Тучек. На этих собраниях разъяснялись задачи: создание чешской армии и независимого государства. В первые дни сентября в батальон записались добровольцы из Петербурга и Москвы, затем стали приезжать чехи из различных регионов. 4 сентября Ходорович доложил в ставку об окончании обустройства батальона на казарменном положении. К 13 сентября было выдано обмундирование и оружие и начались учения на территории киевских парков.
По адресу ул. Большая Васильковская, 10а начал работу Фонд чешской дружины, основанный Обществом им. Я. А. Коменского (казначей — Отто Андерле, ревизоры — Отакар Червены и Йосеф Глос). С 1 октября 1914 года фонд собирал добровольные взносы, так называемый «военный налог»; эти средства были предназначены для помощи семьям членов батальона и для обеспечения проживания вновь прибывающих добровольцев, пансион для которых содержался на ул. Львовской, 4.
6 октября командование дружиной принял прибывший из Москвы подполковник Иосиф Созентович, он же привёз знамя, вышитое московскими чешками. К этому времени батальон насчитывал более 1000 человек и состоял из 4 стрелковых и одной вспомогательной рот. В день св. Вацлава, 11 октября, на Софийской площади состоялись освящение знамени, принятие присяги и строевой смотр части.
9 ноября 1914 года Чешская дружина была отправлена на фронт, где в составе 3-й армии генерала Радко-Дмитриева участвовала в Галицийской битве. С марта 1915 г. Верховный главнокомандующий российской армии великий князь Николай Николаевич разрешил принимать в ряды дружины чехов и словаков из числа пленных и перебежчиков. В результате к концу 1915 г. она была развёрнута в Первый чехословацкий стрелковый полк имени Яна Гуса.
См. также
Напишите отзыв о статье "Чешская дружина"
Примечания
- ↑ Все даты в статье указаны по новому стилю
Литература
- Александр и Дина Муратовы [www.ruslo.cz/articles/473/ Йиндржих Йиндржишек или Генрих Игнатьевич. Некоронованный король русских чехов] // Русское слово : журнал. — Прага, 2009. — № 9.
Отрывок, характеризующий Чешская дружина
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
