Чешские хорваты

Чешские хорваты — одно из самых известных чешских племен, находившихся между пшованами и слензанами. Племя описано в Пражском документе 1086 года, в котором указаны границы Пражской епархии в 973 году: Псоване, Кроаты и другие Хроаты, Зласане (лат. Psouane, Crouati et altera Chrouati, Zlasane).

Чешские хорваты состояли из двух частей: Восточные хорваты (Charváti) и Западные хорваты (Charvátci). Часто употребляемый этноним Чёрные хорваты относится именно к Восточным, более многочисленным и широко расселившимся, хорватам Чехии.

Чешских хорватов локализуют на юге от Крконоше, к западу от реки Йизера. А хорватов Силезии, отделенных от них горным массивом Судеты, как правило, локализуют в Кладской земле.

Чешские хорваты часто появляются в исторических записях под совокупным названием всех исторических племен небалканских хорватов.

Литература

• Zygmunt Sułowski, Chorwaci czescy, w: Słownik Starożytności Słowiańskich. Encyklopedyczny zarys kultury Słowian od czasów najdawniejszych, red. Władysław Kowalenko, Gerard Labuda, Tadeusz Lehr-Spławiński, t. 1 (A-E), cz. 1 (C-E), Wrocław-Warszawa-Kraków 1962, s. 249 (bibl.).
• M. Vach, Češti Charváti, «Český Časopis Historický» 50, 1949, s. 129—152.

Отрывок, характеризующий Чешские хорваты

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.