Чешское национальное движение

Чешское национальное движение (традиционно известное в историографии как Чешское национальное возрождение чеш. České národní obrození) — процесс, проходивший в чешских землях в составе империи Габсбургов, начиная примерно с последней трети XVIII века до 1848 года. Основной задачей руководителей этого процесса было повышение чешского языка снова до уровня языка учёных и пробуждение в людях чешского национального сознания. Национальное движение совпало с превращением феодальных общин в гражданское общество.

Среди деятелей национального движения были: Йо́сеф До́бровский, Йозеф Юнгман, Йозеф Каетан Тыл, Ка́рел Ги́нек Ма́ха, Вацлав Матей Крамериус, Боже́на Не́мцова, Франтишек Владислав Гек, Карел Яромир Эрбен, Ян Эвангелиста Пуркине, Ян Сватоплук Пресль, Франтишек Палацкий, Франтишек Мартин Пельцль, Франтишек Ладислав Ригер, Ян Православ Коубек, Франтишек Ладислав Челаковский.

Литература

• HLAVAČKA, Milan. Formování moderního českého národa 1815—1914. Historický obzor, 2009, 20 (9/10), s. 194—205. ISSN 1210-6097.
• HROCH, Miroslav. Na prahu národní existence: touha a skutečnost. Praha : Mladá fronta, 1999.
• KOČÍ, Josef. České národní obrození. Praha : Svoboda, 1978.
• MACURA, Vladimír. Český sen. Praha : Nakladatelství Lidové noviny, 1998.
• MACURA, Vladimír. Znamení zrodu: české národní obrození jako kulturní typ. Jinočany : H & H, 1995.
• MASARYK, Tomáš Garrigue. Česká otázka. Praha : Melantrich, 1969 (první vydání z roku 1895).
• NOVÁK, Arne. Stručné dějiny literatury české. Olomouc : R. Promberger, 1946. Dostupné online. Kapitola Literatura národního obrození (od r. 1774 do r. 1859), s. 122—249.
• RAK, Jiří. Bývali Čechové…: české národní mýty a stereotypy. Jinočany : H & H, 1994.

Отрывок, характеризующий Чешское национальное движение

– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.