Урочище Че-Чкыш

Урочище Че-Чкыш — живописное ущелье, расположенное в Чемальском районе Республики Алтай на правом борту долины Катуни, в 10 минутах ходьбы от Чемальского тракта, в 3 км от села Еланда и 17 км от Чемала.

Описание

Урочище Че-Чкыш представляет собой узкое горное ущелье, по дну которого течёт одноимённый ручей. Склоны ущелья представляют собой отвесные известняковые скалы высотой до 100—150 метров. При этом в некоторых местах ущелье сужается до 15-20 метров. Этим и объясняется его название: в переводе с алтайского языка Че-Чкыш означает «узенький, тонюсенький».

Доступность и близость к трассе делают это место довольно посещаемым туристами. По сравнительно пологой тропе, идущей параллельно ручью, можно подняться вверх по ущелью. Приблизительно на середине пути тропа разветвляется и можно подняться по левой стороне к обзорной площадке или направо — к небольшому водопаду «Че-Чкыш». Водопад искусственный, сделан руками местных жителей для привлечения туристов. Высота падения воды — 3,6 метра. Река огибает скалу с двух сторон, образуя два потока воды. Практически отвесные скалы, образующие ущелье, позволили провести здесь в своё время соревнования по скалолазанию. В скалах есть глубокие трещины и небольшие гроты. На двух скальных поверхностях, образующих между собой тупой угол, есть петроглифы (наскальные изображения) эпохи бронзового века, средневековья и этнографического времени — всего несколько десятков изображений. Во время туристического сезона вход в ущелье является платным.

Интересные факты

На многих базах отдыха Чемальского района экскурсия в урочище Че-Чкыш носит название «Долина горных духов». Ввиду этого появилось устойчивое заблуждение о том, что название Че-Чкыш переводится с алтайского языка как «Долина горных духов».

Отрывок, характеризующий Урочище Че-Чкыш

– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.