Че (буква персидского алфавита)

ﭼ ـﭽ ﭻ ﭺ

Персидский алфавит
ﺍ	ب	پ	ﺕ	ﺙ	ﺝ	چ	ﺡ
ﺥ	ﺩ	ﺫ	ﺭ	ﺯ	ژ	ﺱ	ﺵ
ﺹ	ﺽ	ﻁ	ﻅ	ﻉ	ﻍ	ﻑ	ﻕ
ک	گ	ﻝ	ﻡ	ﻥ	هـ	ﻭ	ﻯ

Че (ﭺ) — буква персидской письменности.

Используется для обозначения звука «ч» (глухой постальвеолярной аффрикаты, МФА: /tʃ/)

Че пишется в начале слова — ﭼ ; в середине — ـﭽ ; в конце — ﭻ ; в изолированном положении — ﭺ .

В арабском алфавите такой буквы нет, поскольку нет звука «ч» в арабском языке. Персы добавили к арабской букве Джим (ج) две точки. Помимо персидского языка эта буква также использовалась и используется в появившихся под персидским влиянием письменностях тюркских и индийских народов, основанных на арабском алфавите.

В Израиле, Палестине, Ираке, странах Персидского залива буква используется для обозначения звука «г» (звонкий велярный взрывной, МФА: /ɡ/) в словах, именах, топонимах иностранного происхождения. В этих странах для транслитерации звука «ч» (МФА: /tʃ/) используется комбинация букв Та и Шин — تش.

См. также

• پ — Пе (буква персидского алфавита)
• گ — Гаф (буква персидского алфавита)
• ژ — Жэ (буква персидского алфавита)
• ﺝ — Джим (буква арабского алфавита)
• Арабское письмо
• Персидская письменность

Литература

• Жирков Л. И. Персидский язык. Элементарная грамматика. — М.: «Книжный дом „ЛИБРОКОМ“», 2009. — 208 с. — (Языки народов мира). — ISBN 978-5-397-00618-7.

Отрывок, характеризующий Че (буква персидского алфавита)

«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.