Чжан Пэнчунь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чжан Пэнчунь
张彭春
Род деятельности:

драматург, дипломат

Дата рождения:

1892(1892)

Место рождения:

Тяньцзинь

Гражданство:

Китайская Республика

Дата смерти:

1957(1957)

Место смерти:

Нью-Джерси

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Чжан Пэнчунь (кит. трад. 張彭春, упр. 张彭春, пиньинь: Zhāng Péngchūn; англ. P. C. Chang; 18921957) — китайский драматург, театральный режиссёр и дипломат. Сыграл ключевую роль в создании Всеобщей декларации прав человека 1948 года.





Биография

Родился в 1892 году; младший брат Чжана Болина. В 1910—1916 гг. учился в США в Кларкском университете. В 1915 году написал и успешно поставил две пьесы: The New Order Cometh («Приходит новый порядок») о китайском студенте, который уехал учиться за границу и разлюбил свою невесту; и анти-японскую аллегорию The Intruder («Незваный гость»). В 1916 году вернулся в Тяньцзинь, стал главой студенческого театра и превратил его, по мнению современников, в лучший театр в Китае[1]. Ставил как китайские пьесы (в том числе свои собственные), так и западные (Ибсена, Голсуорси, Уайлда). Ввел реализм в китайский театр. Одним из его самых успешных актеров был Чжоу Эньлай, будущий премьер Госсовета КНР[2].

В 1919—1922 гг. Чжан снова в США; в 1922 получил докторскую степень в Колумбийском университете. Вернувшись в Китай, преподавал в Нанькайском университете. В 1930-х годах, будучи переводчиком оперной звезды Мэй Ланьфана, побывал в СССР.

В 1937 году, после вторжения японских войск, был вынужден бежать из Тяньцзиня. Стал дипломатом, пытался убедить западные державы обратить внимание на резню в Нанкине. Служил послом Китайской Республики в Турции и Чили.

В 1945—1952 гг. член ЭКОСОС ООН. Будучи вице-председателем Комиссии по правам человека ООН, играл (вместе с Элеонорой Рузвельт) ключевую роль в создании Всеобщей декларации прав человека. Чжану удалось добиться максимально нейтральных формулировок которые не вызывали бы отторжения у незападных стран. По его требованию, из Всеобщей декларации был исключен текст о Боге и о природе[3]. Настоял на включении в текст некоторых элементов китайской философии, в том числе на конфуцианской добродетели «жэнь» (кит. ) — то есть человеколюбия или гуманности — в первой статье декларации[4].

Чжан ушел в отставку в 1952 году по состоянию здоровья. Умер в США в 1957 году.

Напишите отзыв о статье "Чжан Пэнчунь"

Примечания

  1. Weili Ye. Zhang Pengchun and Hong Shen // [books.google.com/books?id=K_zRNitNaeMC&pg=PA208 Seeking Modernity in China's Name: Chinese Students in the United States, 1900—1927]. — Stanford University Press. — 2001. — P. 208—209. — 330 p. — ISBN 0804736960.
  2. Chae-Jin Lee. Modern Englightenment // [books.google.com/books?id=OAN56ynPqPQC&pg=PA66 Zhou Enlai: The Early Years]. — Stanford University Press. — 1996. — P. 65—66. — 256 p. — ISBN 0804727007.
  3. [www.un.org/depts/dhl/udhr/members_pchang.shtml Peng-chun Chang]. ООН. Проверено 9 декабря 2009. [www.webcitation.org/66rvhpxCj Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012].
  4. [www.humanistictexts.org/humanism.htm Humanism] (англ.). Проверено 9 декабря 2009. [www.webcitation.org/66rviP9nP Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012].

Литература

  • Pierre-Étienne Will [www.drnh.gov.tw/www/page/c_book/s01/%BAt%C1%BF.pdf The Chinese Contribution to the Universal Declaration of Human Rights, 1947—48: A Re-examination] (англ.) // Guoshiguan guanxun 國史館館訊 / The Academia Historica Newsletter. — 2008. — No. 1. — P. 2—29.

Ссылки

  • [www.cctv.com/program/e_documentary/20080906/101628.shtml The Westernization of Chinese Opera 4 — The New Word of Drama]  (англ.)
  • [www.udhr.org/history/Biographies/biopcc.htm Dr. Peng-chun Chang]  (англ.) — краткая биография

Отрывок, характеризующий Чжан Пэнчунь

28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.