Чжан Юйфэн
| Чжан Юйфэн | |
| 张玉凤 | |
 Председатель Мао и Чжан Юйфэн в 1964 г. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
Чжан Юйфэн (род. 9 января 1945, Муданьцзян, Хэйлунцзян) — конфиденциальный секретарь и фаворитка Мао Цзэдуна в последние годы его жизни.
Содержание
Биография
Родилась 9 января 1945 (по восточному счёту 26 ноября 1944) в бедной семье в северо-восточном Китае. Её отец был торговцем, по другим сведениям железнодорожным служащим. Семья состояла из восьми детей, и Чжан Юйфэн была среди них четвёртой. Окончила начальную школу (6 классов). Она стала работать проводницей на железной дороге Муданьцзян — Пекин в 14 лет[1]. В 1963 она приступила к работе проводницей в личном поезде председателя Мао. По данным российского китаиста А. В. Панцова знакомство Мао с Чжан произошло в конце 1962 года[2]:662.
Чжан Юйфэн председателю Мао представил начальник его охраны. После первого знакомства начальник охраны спросил Мао, не хочет ли он, чтобы товарищ Чжан обслуживала его купе. Мао кивнул. После этого очень вскоре произошло их сближение[2]:662.Наивная и застенчивая, как многие молоденькие китаянки, она в то же время обладала очень твёрдым характером, была сообразительна и остра на язык. А главное — поразительно красива![2]:662
Чжан Юйфэн сопровождала Мао в разъездах по стране, и вскоре она стала его доверенным секретарем и, как сообщают многие и западные, и китайские СМИ, стала играть роль его основной сожительницы[3][4][5][6][7][8]. Мао так отзывался о Сяо Чжан («Маленькой Чжан», как называли новую пассию в его окружении):
В разгар культурной революции, в середине 60-х свободное время Мао проводил в окружении многочисленных семнадцати-, восемнадцатилетних девушек, время от времени возвращаясь к Чжан Юйфэн[2]:683. В 1970 её назначили секретарем Мао по вопросам быта[1]. Чжан сопровождала и поддерживала (в буквальном смысле) Председателя во время его исторической встречи с Никсоном[2]:717. К 1973 Чжан Юйфэн превратилась в главного посредника между Мао и остальным миром. Даже официальная жена председателя Цзян Цин не могла посетить мужа без разрешения Чжан, был случай, когда Сяо Чжан не пустила к председателю Чжоу Эньлая[2]:725.
У председателя развивалась болезнь Лу Герига, боковой амиотрофический склероз. В это время особо возрос политический вес «Сяо Чжан» оттого, что речь Мао из-за болезни стала совсем неразборчивой, и только Чжан хорошо его понимала[2]:722. В 1974 году Мао уже не мог глотать твёрдую пищу и Чжан кормила тяжело больного председателя куриным и мясным бульоном[2]:726. К лету 1974 года самочувствие председателя столь ухудшилось, что Чжан была способна его понимать «по движению губ и … жестикуляции»[2]:727. В конце 1974 года Чжан Юйфэн была официально назначена «секретарём Председателя по особо важным и конфиденциальным поручениям». Она строго контролировала и ограничивала доступ к Мао. Цзян Цин, которая во внутрипартийной борьбе остро нуждалась в поддержке Мао, пыталась задобрить Маленькую Чжан, но потерпела неудачу.
После смерти Мао Центральный исторический архив Китая предложил Чжан высокую должность. Но по её личному желанию она вернулась в Министерство путей сообщения, откуда вышла на пенсию в 2004 году как ветеран данной службы. В настоящее время, в основном, занимается научно-исследовательской работой, составила сводку «Мао Цзэдун и книги» 24 тома, всего 50 миллионов слов.
Предполагают, что именно Чжан Юйфэн не позволила Цзян Цин после смерти Мао овладеть его архивом, содержавшим большое количество компромата на всё высшее руководство КПК. Знающая все тонкости последних лет жизни Мао Чжан Юйфэн выступала важным свидетелем на судебном процессе по делу «банды четырёх», включая Цзян Цин[1].
В течение трёх лет Чжан Юйфэн писала мемуары, которые составили более восьмисот тысяч слов, их предварительное название «Воспоминания о годах, проведённых на стуле рядом». После четырёхмесячного изучения Центральный отдел пропаганды, Исследовательский центр Мао Цзэдуна и другие учреждения пришли к окончательному решению: книга не должна быть опубликована. Кроме того, дочь и племянник Мао выступили решительно против, по их мнению содержание может подорвать имидж Председателя[8].
В настоящее время Чжан Юйфэн совместно с Ли Нэ, дочерью Мао и Цзян Цин, владеет рестораном «Мао цзя цай» («Блюда из меню семьи Мао»)[1].
Семья
Её отец был сотрудником Муданьцзянского железнодорожного бюро.
- Муж — Лю Айминь, в 1967, следуя указаниям Председателя, Чжан вышла замуж за бойца охраны Чжуннаньхая, родом также из Северо-Восточного Китая[1], имеет двух дочерей.
- Сын? — Чжан Наньцзы (р. 1963), сын от Мао Цзэдуна. Предполагают, что приставив к нему кормилицу, его отправили в Юйцюаньшань, пригород Пекина, где, как считается, находятся ясли и детский сад для внебрачных детей китайской элиты[1]. Однако китайские источники утверждают, что слухи о сыне Чжан Юйфэн от Мао являются не более, чем слухами[9][10].
Воспоминания
- [library.maoism.ru/Zhang_Yufen.htm Чжан Юйфэн. Несколько штрихов к картине последних лет жизни Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая]
Напишите отзыв о статье "Чжан Юйфэн"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.ezoterika.dn.ua/articles/00223.html Юрий Наленович. Мао Цзэдун. Ч 2.]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Александр Панцов. Мао Цзедун. М.: Молодая Гвардия.
- ↑ Ross Terrill. [books.google.com/books?id=CCkWvkfKVbsC&pg=PA360 Madame Mao: The White Boned Demon]. — Stanford University Press, 1999年. — P. 360. — ISBN 978-0-8047-2922-2.
- ↑ Delia Davin. [books.google.com/books?id=GfShg2lD8Y4C&pg=PA108 Mao: A Very Short Introduction]. — Oxford University Press. — P. 108. — ISBN 978-0-19-165403-9.
- ↑ [www.csmonitor.com/1994/1123/23131.html/%28page%29/2 An intimate portrait of China's Mao Zedong ], The Christian Science Monitor (1994年11月23日).
- ↑ Scott Horton. [harpers.org/blog/2010/08/seven-secrets-that-china-would-like-to-keep/ Seven Secrets that China Would Like to Keep], Harper's Magazine (2010年8月31日 3:14 pm).
- ↑ 金鐘. [www.open.com.hk/content.php?id=478 毛澤東情人自白錄], 開放雜誌 (2011年9月20日).
- ↑ 1 2 瞿咫. [www.chinainperspective.com/ArtShow.aspx?AID=4237 黨內一份毛秘密檔案否定「輝煌60年」]. 纵览中国. 普林斯頓中國學社 (28 декабря 2009).
- ↑ [blog.mirrorbooks.com/wpmain/?p=71669 傳說中的毛澤東親骨肉(圖)] (2012年4月6日).
- ↑ [www.secretchina.com/news/09/03/20/285433.html 张玉凤的儿子到底是不是毛泽东的？（图）] (2009年3月21日).
Отрывок, характеризующий Чжан Юйфэн
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
