Чжао-цзун (династия Тан)

Чжао-цзун (кит. 昭宗; 31 марта 867 — 22 сентября 904) — 19-й император династии Тан, правивший в 888—904 годах.

Родился 31 марта 867 года в семье императора И-цзуна. При рождении получил имя Ли Цзи. В 872 году стал князем Шоу. во время восстания Хуан Чао в 878—882 годах вместе с двором оставил Чанъань. Впоследствии император Си-цзун объявил Ли Цзи наследником трона. После смерти Си-цзуна в 888 году Ли Цзи сменил имя на Ли Мин и взошёл на трон под именем Чжао-цзуна.

Через некоторое время после получения власти он снова изменил своё имя на Ли Е. Главной задачей поставил себе уменьшение влияния военных губернаторов (цзедуши). Для этого в 888 году начал военную кампанию против клана Чэнь, решив в то же время избавиться от Ли Гоюня, вождя племени шато, который помог предыдущему императору вернуть себе власть. Кампания против него, которая велась в 890—891 годах, однако, оказалась неудачной. Чжао-цзуну, кроме того, не удалось одолеть наиболее влиятельных цзедуши; противостояние с ними продолжались до 895 года. Начиная с 896 года император фактически уже не контролировал большую часть империи: цзедуши, прикрываясь именем императора, воевали друг с другом. Они также помогали подавлять многочисленные восстания представителей клана Ли против императора.

Наконец, влияние императора уменьшилось до центральных областей страны. В центральном правительстве хозяйничали евнухи, армия разваливалась, хотя в 903 году императору удалось нанести придворной группировке евнухов серьёзное поражение. Однако влиятельный чиновник Чжу Вэнь организовал заговор против Чжао-цзуна, в результате которой тот был убит 22 сентября 904 года.

Библиография

• Kenneth Pletcher, History of China, coll. Britannica Educational Publishing, éd. The Rosen Publishing Group, 2010.

Отрывок, характеризующий Чжао-цзун (династия Тан)

Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.