Чанетти, Туллио

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Чианетти, Туллио»)
Перейти к: навигация, поиск

Ту́ллио Чане́тти[1] (итал. Tullio Cianetti, 20 августа 1899, Ассизи, Королевство Италия — 8 апреля 1976, Мапуту, Мозамбик) — итальянский профсоюзный и государственный деятель, министр корпораций (1943).





Биография

Туллио Чанетти родился 20 августа 1899 года в Ассизи в семье фермера. В 1917 году призван в армию, участник Первой мировой войны. 23 марта 1921 года вышел в отставку в чине лейтенанта. Вернувшись в Ассизи стал инструктором в национальной школе-интернате «Принчипе ди Наполи». Присоединился к Национальной фашистской партии и 10 апреля 1921 года организовал ячейку в родном городе. В 1922 году принял участие в «Походе на Рим». С 10 октября 1924 года — региональный секретарь фашистского синдиката в Умбрии. С 1925 года — секретарь синдикатов в Сиракузах. В 1931 году он стал секретарем национальной федерации горняков, агитировал за повышение заработной платы. 18 февраля 1931 года стал комиссаром национальной федерации профсоюзов стекла и керамики. Несколько месяцев спустя он стал секретарем национальной федерации профсоюзов в добывающей промышленности. 15 января 1934 года стал президентом Национальной конфедерации профсоюзов итальянских фашистов (CNSFI) и членом Большого фашистского совета. С 21 июля 1934 года — унтер-секретарь Министерства корпораций. В 1937 году заключил соглашение с Робертом Леем о том, чтобы итальянские рабочие могли свободно устраиваться и работать на территории Рейха. В феврале 1943 года возглавил одно из важнейших министерств в фашистской Италии — Министерство корпораций. В июле 1943 года дал Дино Гранди согласие поддержать его на заседании Большого фашистского совета по вопросу о смещении Бенито Муссолини с его поста, но на заседании 25 июля 1943 года проголосовал за резолюцию Карло Скорца. На процессе фашистского трибунала в Вероне 8 января 1944 года приговорен к 30 годам тюремного заключения[2]. После окончания войны эмигрировал в Мозамбик. Умер 8 апреля 1976 года в Мапуту.

Напишите отзыв о статье "Чанетти, Туллио"

Примечания

  1. В русскоязычной литературе: Туллио Чианетти
  2. Кристофер Хибберт. Бенито Муссолини. — Феникс, 1998. — 512 с. — ISBN 5-222-00227-6.

Литература

Ссылки

  • [www.hrono.ru/biograf/bio_ch/chianetti.html Биография Туллио Чанетти на сайте «Хронос»]

Отрывок, характеризующий Чанетти, Туллио

Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.