Чиббини, Катарина

Катарина Чиббини итал. Katharina Cibbini
Основная информация
Имя при рождении	Катарина Кожелуг Katharina Koželuh
Дата рождения	20 февраля 1785(1785-02-20)
Место рождения	Вена
Дата смерти	12 августа 1858(1858-08-12) (73 года)
Место смерти	Рейхштадт, Богемия
Страна	Священная Римская империя, Австрийская империя
Профессии	пианистка, композитор
Инструменты	фортепиано

Катарина Чиббини (итал. Katharina Cibbini, урождённая Кожелуг, чеш. Koželuh; 20 февраля 1785 года, Вена, — 12 августа 1858 года, Рейхштадт, Богемия) — австрийская пианистка и композитор. Дочь и ученица своего отца Леопольда Кожелуха, затем училась у Муцио Клементи.

Биография

В 1805 году впервые приняла участие в публичном концерте. Ряд её сочинений был напечатан в Вене и в Праге. В 1809 году вышла замуж за юриста Антона Чиббини, близкого к императорскому двору, и вскоре вслед за этим была назначена камеристкой императрицы Каролины Августы, жены Франца II, после чего прекратила концертную деятельность (продолжая, однако, сочинять и публиковать лёгкую танцевальную музыку для дворцового исполнения); с 1831 года первая фрейлина принцессы Марии Анны.

Пользовалась значительным влиянием при дворе: Роберт Шуман, сообщая родственникам о своём обращении к Чиббини за помощью (Шуман фактически бежал в Вену со своей ученицей и возлюбленной Кларой, на брак с которой не давал разрешения её отец Фридрих Вик), называет её «всемогущей» (считается, что Чиббини была с молодой парой очень любезна, но ничего не сделала). С Чиббини встречался Фридерик Шопен, Игнац Мошелес посвятил ей Сонату для фортепиано в четыре руки. По мнению Альфреда Калишера, Чиббини (в отличие от её отца) ценил Бетховен; известна относящаяся в 1822 году беседа Бетховена с Чиббини, в ходе которой Чиббини заметила, что Бетховен, пожалуй, единственный композитор, не написавший ни единого слабого или тривиального сочинения, а Бетховен ответил: «Чёрт меня побери! Какое множество моих работ я бы теперь уничтожил, если б мог!»

Во время революционных волнений в Австрии в 1848 году Чиббини, как считается, входила в круг влиятельных участников придворной партии и фигурирует в революционных памфлетах как Ксантиппа Чибирини (итал. Xantippe Cibirinni).

Литература

• Michaela Krucsay. Katharina Cibbini-Kozeluch: Musikerin und Mäzenin. — Vier-Viertel-Verlag, 2007.

Отрывок, характеризующий Чиббини, Катарина

– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.