Чибирас, Криступас
| Криступас Чибирас | |
| Kristupas Čibiras | |
| Род деятельности: |
священник, общественный деятель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Свенцянский уезд (ныне Игналинский район, Литва) |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Кри́ступас Чи́бирас (лит. Kristupas Čibiras; польск. Krzysztof Czybir; 14 декабря 1888, деревня Радейкишки Свенцянского уезда (ныне Игналинский район, Литва) — 24 марта 1942, Вильнюс) — литовский католический священник, теолог, общественный деятель.
Биография
Родился в деревне близ Даугелишек (Дагелишкис). Окончил семинарию в Вильно (1911) и католическую Духовную академию в Санкт-Петербурге (1915). Преподавал в литовской гимназии в Вильно и в Свенцянах. С 1915 года был викарием костёла Святых Петра и Павла в Вильно. С 1924 года до смерти — священник прихода костёла Святого Николая в Вильно. Превратил костёл в важнейший литовский национально-культурный и общественный центр. В 1927 году польские власти содержали его под арестом. Был председателем просветительского общества „Rytas“ (1933—1938) и вице-председателем Временного литовского комитета в Вильно.
Участвовал в периодической печати. Издавал и редактировал газеты „Vilniaus garsas“ (1920—1921), „Nasza Ziemia“. Издал ряд книг богословского содержания:
Погиб под стеной дома, рухнувшего во время бомбардировки советской авиацией Вильнюса. Похоронен на кладбище Росса; могила находится неподалёку от могилы Йонаса Басанавичюса.
Напишите отзыв о статье "Чибирас, Криступас"
Литература
- Čibiras Kristupas // Lietuvių dvasininkų kūrėjai. — Vilnius: UAB leidykla POLI, 2000. — С. 610. — 728 с. — ISBN 9986-511-10-0. (лит.)
- Čibiras Kristupas // Visuotinė lietuvių enciklopedija. — Vilnius: Mokslo ir enciklopedijų leidybos institutas, 2003. — Т. IV: Chakasija — Diržių kapinynas. — С. 329. — 832 с. — ISBN 5-420-01512-9. (лит.)
Ссылки
- [www.wsm.bialystok.opoka.org.pl/wsm46/art.php?id_artykul=584 Ks. Tadeusz Krahel Ksiądz. Krzysztof Czybir (Kristupas Čibiras)] (лит.)
Отрывок, характеризующий Чибирас, Криступас
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
