Чибисов, Константин Владимирович
Поделись знанием:
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.
Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.
Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
| Константин Владимирович Чи́бисов | |||||||||||||||||||||
 Доктор химических наук К. В. Чибисов в 1935 году.[1] | |||||||||||||||||||||
| Дата рождения: | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | |||||||||||||||||||||
| Дата смерти: |
31 декабря 1988 (91 год) | ||||||||||||||||||||
| Место смерти: | |||||||||||||||||||||
| Страна: |
Российская империя, СССР | ||||||||||||||||||||
| Научная сфера: | |||||||||||||||||||||
| Место работы: | |||||||||||||||||||||
| Учёная степень: | |||||||||||||||||||||
| Учёное звание: | |||||||||||||||||||||
| Альма-матер: |
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова | ||||||||||||||||||||
| Научный руководитель: | |||||||||||||||||||||
| Известные ученики: | |||||||||||||||||||||
| Известен как: |
разработчик теории фотографического процесса и рецептуры проявителя Чибисова | ||||||||||||||||||||
| Награды и премии: |
| ||||||||||||||||||||
Константин Владимирович Чи́бисов (17 февраля [1 марта] 1897 год, Москва — 31 декабря 1988 года, Москва[2]) — советский физикохимик, специалист в области фотохимии и научной фотографии. Член-корреспондент АН СССР по Отделению химических наук, специализация «фотохимия, технология светочувствительных материалов» с 4 декабря 1946 года[3][4][5], Заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1945), профессор по специальности «неорганическая и аналитическая химия» (1945)[6], инженер-полковник (1943), действительный член Русского фотографического общества (1918)[7], член Союза кинематографистов СССР (1967)[8][9]. Область научных интересов: исследование соединений кобальта тетрааминового и диэтилендиаминового рядов и их комплексов (нитратов, бромидов и др.), теория светочувствительности фотоэмульсий, химия фотографического процесса и др. Исследовал физико-химическую сущность процесса получения светочувствительных фотографических эмульсий и природу фотографической чувствительности. Развил спектрофотометрические методы исследования комплексных соединений (1927). Разработал макрокинематографический способ исследования процесса проявления (1930). Установил механизм взаимодействия хемосорбированных частиц с дефектами поверхности кристаллов (1970—1975). Разработал проявитель Чибисова. Один из основателей Научно-исследовательского ордена Трудового Красного Знамени кинофотоинститута[10] [11]и исполняющий обязанности директора института в 1934 году[12]. Племянник (по матери) протоиерея Н.Л.Давыдова[13], служившего в церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы села Онуфриево Никольской волости Рузского уезда. Брат учёного в области геофизики и религиозного деятеля С. В. Чибисова. Отец художника кино Л. К. Чибисова и учёного в области физической химии А. К. Чибисова, дядя (по матери) специалиста в области уголовного и исправительно-трудового законодательства Н. А. Стручкова, дядя (по отцу) оператора киностудии имени М.Горького В. Г. Чибисова и свояк оператора киностудии Центрнаучфильм А. А. Пулина. Похоронен в семейном захоронении на 17 участке Даниловского кладбища города Москвы[14].
Содержание
Биография
Детские годы. Увлечение фотографией.
К. В. Чибисов родился в 1897 году в Москве в семье механика-самоучки Владимира Ивановича Чибисова (1854—1923), демобилизовавшегося в 1882 году со срочной службы на Балтийском флоте[15] и поступившего по рекомендации А. Г. Столетова на работу механиком в кабинет физических демонстраций Физического института Московского университета[16][17], а позднее, в 1889 году создавшего Торговый Дом «И. А. Стручков и В. И. Чибисов»[18][19] — «первый электротехнический завод, созданный русскими инженерами»[20].
В 1904 году К. В. Чибисов поступил в Петропавловское реальное училище в Москве. Затем, по причине того, что в Петропавловском училище имелись коммерческие, а не желаемые технические классы в 1912 году он перешёл в реальное училище В. П. Никитина на Плющихе, которое окончил в 1915 году. С детских лет он проявлял интерес к естественным и точным наукам. Он с увлечением занимался ботаникой и энтомологией, собирал гербарии и коллекции бабочек, выращивал тюльпаны и гиацинты.
Позднее его привлекли химия и фотография, которой он начал заниматься с 1909 года с помощью наставника — близкого друга отца И. Ф. Усагина. Сначала он фотографировал заводским фотоаппаратом на роликовую плёнку и пластинки 13х18 см, применяя горизонтальный проекционный фонарь и оптическую скамью. Затем он проникся интересом к цветной фотографии: работал с растровыми пластинками Люмьера; использовал трёхцветный субтрактивный метод, освоил пигментный процесс и озобром.
Однако, за отсутствием необходимых лабораторных условий, результаты не были удовлетворительны. Будучи в последнем классе реального училища, Чибисов обратился к методу Липпмана и получил снимки призматического спектра, впоследствии высоко оценённые А. Ф. Иоффе. Кроме снимков спектра, известны его снимки имения князя Волконского Суханово, усадеб Горки Ленинские, Царицыно, Коломенское и др.
Научная и педагогическая деятельность
Сложившиеся научные интересы К. В. Чибисова способствовали его поступлению в 1915 году в Петроградский политехнический институт императора Петра Великого[21]. Не без влияния отца он поступил на кораблестроительное отделение, где окончил лишь первый курс, получив хорошую подготовку по математике, физике и химии (лекции по химии читал Н. С. Курнаков, практическими занятиями руководил Г. Г. Уразов).
Раздел молекулярной физики и оптики читал А. Ф. Иоффе, которому К. В. Чибисов показал свои цветные снимки, и Абрам Фёдорович предложил Чибисову работать в его лаборатории по теме фотоионизация паров металлов. Механику, теплотехнику и электротехнику читал директор института профессор В. В. Скобельцын.
Его студенческим другом и первым наставником в науке был П. Л. Капица[22].
Из-за призыва в Русскую императорскую армию на фронт Первой мировой войны получение высшего образования Константином Владимировичем было приостановлено до 1918 года, когда он поступил на физико-математический факультет Московского государственного университета, который окончил в 1922 году. К. В. Чибисов слушал лекции Н. Д. Зелинского (органическая химия), И. А. Каблукова (физическая химия), А. В. Раковского (химическая термодинамика), Н. А. Изгарышева (электрохимия), А. М. Беркенгейма (электронная химия) и А. Е. Успенского (стереохимия).
После окончания университета в 1922—1924 гг. он работал научным сотрудником Научно-исследовательского института химии при физико-математическом факультете. В 1930—1931 гг. он состоял доцентом кафедры аналитической химии химического факультета. Впоследствии профессор МГУ (1950), заведующий кафедрой учебной и научной фотографии и кинематографии (1951—1970). Профессор-консультант при кафедре научной фотографии (1970—1983).
Хронология
- 1918—1920 — преподаватель Общеобразовательных курсов Рязано — Уральской железной дороги.
- 1920—1922 — преподаватель Московских высших Голицынских сельскохозяйственных женских курсов.
- 16 ноября 1920 - 01 февраля 1921 — штатный ассистент кафедры общей химии Коммунистического сельскохозяйственного университета имени Я. М. Свердлова при ВЦИК [23]
- 1928—1930 — член Оргкомитета при НТО ВСНХ по организации НИКФИ[24].
- 1930—1966 — работа в НИКФИ, основатель, и. о. директора (1934), заместитель директора и начальник химико-фотографического сектора, председатель химико-фотографической секции научно-технического совета, заведующий эмульсионной лабораторией, руководитель сенситометрической группы. На протяжении многих лет учёный занимался формированием библиотечного фонда института[25].
- 1932—1933 — доцент 2-го Московского химико-технологического института (с 1933 МХТИ имени Д. И. Менделеева, где «читал курс теории фотографических процессов»[26]).
- 1942—1944 — начальник аэрофотографической группы Постоянной комиссии применения аэросъёмки в области геологических, географических и других работ Института географии Отделения геолого-географических наук АН СССР[27].
- 1952 — Председатель комиссии АН СССР по обследованию деятельности Лаборатории научно-прикладной фотографии и кинематографии Института истории естествознания Отделения истории и философии АН СССР[28].
- 1962—1977 работал заведующим группой Государственного научно-исследовательского и проектного института химико-фотографической промышленности министерства химической промышленности СССР.
- Много лет (1937—1941, 1947—1955) вёл преподавательскую деятельность на кафедре общей химии инженерного факультета Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева в должности старшего ассистента (1922—1930) и Московском технологическом институте пищевой промышленности, где заведовал кафедрой неорганической химии технологического факультета[29]
- 1930—1940 — Председатель комиссии по фотографической сенситометрии Комитета по делам кинематографии при СНК СССР.
- 1948—1978 — Председатель Комиссии АН СССР по химии фотографических процессов[30][31].
- 1951—1988 — Главный редактор серии «Успехи научной фотографии»[32].
- 1955—1988 — Основатель и главный редактор «Журнала научной и прикладной фотографии и кинематографии»[33][34].
- Член редакционной коллегии журнала «Советское фото».
- 1973—1988 — Член редакционной коллегии журнала «Journal für Signalaufzeichnungsmaterialen».
- 1974 — Почётный президент Международного комитета по научной фотографии.
- 1978—1988 — Председатель Научного совета АН СССР по проблеме «Фотографические процессы регистрации информации» (до 1978 — Комиссия АН СССР по химии фотографических процессов).
Общественная деятельность
- 1918 — избран действительным членом Русского фотографического общества в Москве по секции научной и технической фотографии[35][36].
- 1928 — награждён почётным дипломом выставки «Советская фотография за 10 лет» «за научно-исследовательскую работу в области скрытого фото-изображения, в частности за координатный метод нахождения зерна в поле зрения микроскопа»[37].
- 1933 — член организационного бюро Всесоюзного научно-инженерно-технического общества кинофотопромышленности[38]
- 1934 — состоял членом Всесоюзной комиссии (под председательством А. С. Енукидзе) по организации празднования XV летия со дня подписания В. И. Лениным декрета о национализации кинематографии[39].
- 1940 — избран членом Всесоюзного химического общества имени Д. И. Менделеева.
- 1942 — избран почётным членом Королевского фотографического общества Великобритании (The Royal Photographic Society[40]).
- 1949—1952 — член правления Московского отделения Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний (ныне общество «Знание»).
- 1949—1960 — член Экспертной комиссии по фотографии и кинематографии Высшей аттестационной комиссии.
- 1951—1953 — член химической секции Комитета по Сталинским премиям при Совете Министров СССР в области науки, военных знаний и изобретательства.
- 1957 — избран членом-корреспондентом Немецкого общества фотографии[41].
- 1977 — избран почётным членом Общества научной фотографии и фототехнологии Японии.
- Письма спорят: О совершенствовании системы аттестации научных кадров. — Литературная газета, 1978, 20 декабря, с. 13.
- 1983 — избран почётным членом Американского общества учёных и инженеров по фотографии.
Военная служба
- 1916—1917 — служба в Русской императорской армии. Чибисов был призван на военную службу в РИА из Петроградского политехнического института, обучался в III московской школе прапорщиков, расположенной в Александровских казармах на Павловской улице[42]; был подпоручиком 55-го Подольского пехотного полка 14-й Пехотной дивизии Одесского ВО.
- 1918—1930, 1940—1949 — служба в Красной и Советской армии. Чибисов работал:
- 1918 — старшим фотографом в Рязанской авиагруппе, базировавшейся в Тамбове;
- 1919—1920 — химиком-лаборантом Центрального аэрофотопарка ВВС РККА;
- 1920—1925 — штатным преподавателем II отделения Высшей Аэросъёмочно-фотограмметрической школы Рабоче-Крестьянского Красного Воздушного Флота имени НКПС, где преподавал основы фотохимии, теорию фотографического процесса и фотоматериаловедение, там же преподавал (математику и физику) и С. В. Чибисов[43];
- 1925—1930 — заведующим химической лабораторией Аэрофотограмметрического научно-опытного института[44];
- старшим инженером (заведующим 16 отделением 9 отдела) научно-испытательного института ВВС РККА (ныне ГЛИЦ)[45];
- старшим преподавателем кафедры аэрофотослужбы факультета авиационного оборудования Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского[46];
- 1936—1941 — служба в НКВД СССР (научный консультант Центрального научно-исследовательского института геодезии, аэрофотосъёмки и картографии Главного управления государственной съёмки и картографии НКВД СССР (ныне ЦНИИГАиК).
Звания
- 1926 — присвоена 9 воинская категория;
- 1940 — присвоено воинское звание Военинженер 1-го ранга (см. Воинские звания РККА);
- 1942 — присвоено воинское звание инженера-подполковника;
- 1943 — присвоено воинское звание инженера-полковника.
Научные достижения
Фундаментальные исследования К. В. Чибисова по теории синтеза фотографических эмульсий принадлежат к важным достижениям мировой науки. Они заложили основу создания и успешного развития химико-фотографической промышленности и производства материалов для спектроскопии и астрофотографии, микроэлектроники, регистрации быстропротекающих процессов и для других областей науки и техники. Особый интерес представляют работы учёного по установлению природы скрытого изображения и механизма фотографической светочувствительности эмульсионных микрокристаллов, проведённые им исследования взаимосвязи между спектральной светочувствительностью и примесными центрами, механизма влияния внутренних и поверхностных нарушений микрокристаллов на светочувствительность эмульсионного слоя и роли тонкой структуры примесного спектра поглощения галогенидов серебра. Его исследования охватывают все этапы фотографического процесса — синтез эмульсий, фотолиз и проявление. Экспериментальные работы К. В. и его теоретические обобщения привели к важнейшему выводу о химическом единстве всех этапов фотографического процесса.
Фотографические эмульсии
Химия комплексных соединений
Используя спектрофотометрический метод, К. В. Чибисов исследовал спектры поглощения соединений кобальта тетрааминового и диэтилендиаминового рядов и их комплексы различного строения (нитраты, сульфаты, бромиды, иодиды).
Проведённые исследования однозначно показали, что оптические свойства соединений определяются составом и строением ядра комплекса, содержащего определённое число адлендов. При исследовании спектров поглощения цис- и транс- дихлор- и диаквасоединений диэтилендиаминового ряда К. В. доказал различную устойчивость цис- и транс- изомеров: для заместителей одинаковой природы устойчивы транс- изомеры, а для заместителей различной природы (например Cl и Н2O) устойчива цис- форма.
Исследованию реакций замещения во внутренней сфере комплексов кобальта тетрааминового и диэтилендиаминового рядов были посвящены работы К. В. Чибисова совместно с В. С. Чельцовым и А. А. Михайловой. Было установлено, что при пропускании CO2 через раствор диаквасоли устанавливается равновесие между диаквасолью и образующимся карбонатопроизводным, но при создании щелочной среды реакция идёт до конца. При действии свободной кислоты на карбонатосоль происходит вытеснение из внутренней сферы группы и образование диаквасоля. В области химии комплексных соединений К. В. Чибисовым выполнено несколько пионерских работ, послуживших экспериментальным обоснованием координационной теории Вернера.
Аэрофотография
Первые исследования К. В. Чибисова, связанные с аэрофотографией, были посвящены поиску путей устранения вредного влияния атмосферной дымки на аэрофотосъёмку. Модельные эксперименты позволили установить перспективность аэрофотосъёмки через соответствующие светофильтры. На основе растворов красителей в желатине были разработаны устойчивые к свету светофильтры.
В аэрофотографии уже на первых порах её развития высокие требования предъявлялись к процессу проявления. Выбор оптимального проявителя в значительной степени определял качество снимка. Многочисленные эксперименты позволили создать оптимальный рецепт широко известного в настоящее время проявителя, получившего название «проявителя Чибисова», и обеспечили широкое применение его не только в аэрофотографии, но и в других направлениях фотографической практики.
Работы по аэрофотографии были продолжены К. В. Чибисовым во время Великой Отечественной войны, главным образом в направлении использования цветоделительных способностей аэрофотоплёнок. В эти годы было положено начало спектрозональному и цветному фотографированию.
Процессы проявления
Крупным вкладом в теорию и практику процесса проявления явились выполненные К. В. Чибисовым всесторонние исследования свойств проявляющих веществ, рациональной рецептуры, влияния отдельных компонентов, а также разведения и температуры на кинетику проявления. Эти исследования были направлены на определение режимов проявления, обеспечивающих получение определённых значений той или иной характеристики — коэффициента контрастности, или плотности вуали, и допускающих автоматизацию проявления.
Обобщение полученных результатов было выполнено К. В. Чибисовым в монографии «Теория фотографических процессов. Т. 1. Количественный фотографический метод» (1935). Монография посвящена феноменологической стороне фотографического процесса. В ней рассмотрены проблемы денситометрии, законов почернения и законов проявления. В этих работах, кроме К. В. Чибисова, принимали участие В. С. Чельцов, А. А. Михайлова и М. В. Крашенинникова. В дальнейшем это исследование было продолжено В. И. Шеберстовым.
Для выяснения локализации проявления в индивидуальных микрокристаллах К. В. были выполнены микрофотографическое и микрокинематическое исследования этого процесса (последнее совместно с Е. Р. Гоппе). Впервые установлены некоторые особенности проявления: закономерность локализации центров проявления, образование в дальнейшем серебряных «протуберанцев», а также автокаталитический механизм проявления. Эти результаты легли в основу фильма-доклада, представленного на VIII Международный конгресс по научной и прикладной фотографии (Дрезден, 1931 г.).
История фотографии и популяризация науки
В своей программной статье «О кафедрах научной фотографии и кинематографии», опубликованной в 1954 году, К. В. ратует за внедрение учебной и научной кинематографии в работу высшей школы, он пишет о необходимости «…обеспечить подготовку в Ленинградском институте киноинженеров специалистов по фотокинотехнике», организовать «…в нескольких учебных заведениях аспирантуру по научной фотографии и кинематографии для подготовки научных руководителей кафедрами и лабораториями», а также о необходимости создать «…в системе Академии наук СССР журнал по научной фотографии и кинематографии, о чём ставился вопрос перед Редакционно—издательским советом Академии наук СССР». В аналогичных публикациях о кинофикации учебного процесса в высшей школе он приводит в качестве примера соработничества кафедр Московского университета с возглавляемой им кафедрой по подбору и монтажу кинофильмов для учебного процесса в области изучения этнографии (фильм «Жилище кумыков»), истории (фильм «Раскопки древнего Новгорода»), гляциологии (фильм «Образование внутри — водного льда»), психологии (фильм «Развитие функции руки в раннем онтогенезе») и физиологии (фильм «Изучение высшей нервной деятельности методом звуковых воздействий»), а также других областей гуманитарного и естественнонаучного знания. Крупным вкладом в изучение истории фотографии явилась выпущенная в преддверии 150-летия изобретения фотографии книга К. В. Чибисова «Очерки по истории фотографии» (М.,1987), в которой учёным подведён итог своей работе по изучению истории фотографии, в монографии указаны даты наиболее важных открытий в области фотографии и кинотехники, обозначены хронологические границы различных периодов её развития, названы имена крупнейших учёных и практиков, внесших свою лепту в дело прогресса гениального изобретения человечества. В книге рассмотрена история популяризации этой отрасли знания, посредством периодических изданий, публикующихся как в пределах нашей страны, так и за её рубежами, а также о формах международного диалога учёных и инженеров в области научной и прикладной фотографии. Освещена в книге и взаимосвязь между фотографической наукой и промышленностью, а именно деятельность фотографических лабораторий фирм-производителей фотографических материалов и высших учебных заведений, например Институт научной фотографии Дрезденского технического университета, Фотографический институт Высшего технического училища в Цюрихе, Фотографический институт Технического Университета в Мюнхене и ряд институтов физической химии и прикладной физики в других странах.
Как бы подытоживая К. В. Чибисов так пишет о своей деятельности в науке:Приведённый ретроспективный обзор сложного исторического пути фотографии невольно вызывает воспоминания собственного участия в этой интереснейшей области человеческих знаний. Начало моего увлечения фотографией относится к 1910 году, со времени которого постепенно, на протяжении 75 лет мной пройден практически весь её исторический путь. но, естественно, в весьма сжатой и своеобразной последовательности… Краткий обзор — очерк моего участия в общем ходе мировой истории фотографии показывает, что моя основная научная деятельность была посвящена именно этой области знания. Однако не могу умолчать о некоторых отклонениях от этого вполне целеустремленного пути. Правда последние являлись, скорее кратковременными увлечениями. Сюда относятся занятия по ботанике, энтомологии, элементарной химии, а позднее стереохимии, возникал даже интерес к авиации. Тем не менее фотография — её научные и прикладные проблемы — составила содержание всей моей творческой деятельности, и я должен сказать, что вспоминаю пройденный жизненный путь с сознанием выполненного долга. Чибисов К. В. Очерки по истории фотографии / Вступ. ст. В. И. Шеберстова. — М.: Искусство, 1987, с.214 — 215.
Основные труды
- По химии фотографических эмульсий.
- Химия фотографических эмульсий. — М.: Наука, 1975. — 342 c.
- Природа фотографической чувствительности. М.: Наука, 1980. — 403 с.
- Общая фотография: (Фотографические процессы регистрации информации) — М.: Искусство, 1984. — 446 с.
- По процессам проявления
- О проявителях и проявлении: 5. Кинематографическое исследование процесса проявления. — Фотограф, 1929. № 8, с. 237—242, № 9/10, с. 258—262. Совместно с Е. Р. Гоппе.
- Chemie der Entwickler und der Entwicklung: 4 Microkinematographische Untersuchung des Entwicklungsvorganges. — Kinotechnik, 1929, Jg.12. H.5. S. 131—136. In Gemeinschaft mit E.R.Hoppe.
- Microkinematographische Untersuchung des Entwicklungsvoranges. — In: Bericht über den VIII Internationalen Kongress für wissenschaftliche und angewandte Photographie. 1931, Dresden. Leipzig, 1932, S. 189—192. In Gemeinschaft mit E.R.Hoppe
- Исследование процесса проявления. Работы эмульсионной и коллоидной лабораторий. М., 1932 с. 144—181. Совместно с В.Чельцовым, М.Крашенинниковой и А.Михайловой.
- Исследование вуалеобразования. — Кинофотохимическая промышленность, 1940 № 6, с. 24—32. Совместно с А. А. Михайловой.
- По аэрофотографии
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?id=3e228a33-ebfa-4ca0-8819-028821981238 Проблема цветного аэрофотографирования.] — Вестник АН СССР, 1947, № 4, с.102-103.
- По химии комплексных соединений
- Исследование комплексных соединений спектрофотометрическим методом и применение этого метода к анализу. — Труды Всесоюзного научно-исследовательского института химических реактивов, Вып.4 М.: Издательство НТО ВСНХ, 1927. — 80 с., с. 32—50. Совместно с А.Успенским.
- О реакциях замещения во внутренней сфере комплексных соединений группами двойной координационной ёмкости. — В кн.: Комплексные соединения. М.; Л., 1933, с. 121—142. Совместно с В.Чельцовым и А.Михайловой.
- Спектры поглощения кобальтороданистоводородного калия в водном растворе и в органических растворителях. Труды Военной ордена Ленина академии бронетанковых и механизированных войск Красной Армии имени И. В. Сталина, 1945, сб.8/9, с.46—67. Совместно с А. Е. Успенским.
- К вопросу о спектрофотометрическом и колориметрическом определении кобальта реакцией с роданистым калием. Там же. с.68—71. — Совместно с А. Е. Успенским.
- По учебному кино и роли фотографии в науке
- Кино служит науке: [О кинофикации нового здания Московского университета]. — «Советское искусство», 1952 7 мая. Совместно с А. Н. Тягаем[48]
- Верный помощник педагога: Об учебном кино. — Советская культура, 1954, 25 марта. Совместно с И.Якушкиным и С.Архангельским.
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=f9fed95f-0fbb-4a78-bc6d-2e02f6f78a58 О кафедрах научной фотографии и кинематографии.] — Вестник АН СССР, 1954, № 8 с.74-76.
- По истории кино и фотографии
- Сто лет фотографии. — Кинофотохимическая промышленность, 1939, № 1, с. 5.
- Рец.: Документы по истории изобретения фотографии. (Переписка Ж. Н. Ниепса, Ж. М. Дагерра и других лиц.) Труды Архива АН СССР. Вып. 7. Ред. и вводная статья члена-корр. АН СССР Т. П. Кравеца. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1949 г. — 512 с.[49] — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1956, Т. 1, Вып. 4, с. 317—318.
- 125 лет фотографии. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии». 1964 Т. 9, Вып. 1, с. 3—6.
- 50 лет советской фотографической науки. — «Советское фото», 1967, № 11, с. 35—36.
- К вопросу о приоритете изобретения фотографии. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1969, Т. 14, Вып. 6, с. 462—464.
- Советская фотографическая наука. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1970, Т. 15, Вып. 2, с. 85—119. Совместно с В. И. Шеберстовым.
- Семьдесят лет советской фотографической науки. Исследования теории и технологии фотографических процессов. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1987, Т.32, Вып.5, с. 321—340.
- Памяти члена-корреспондента АН СССР А. И. Рабиновича. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1987, Т. 32, Вып.5, с. 396—399
- Очерки по истории фотографии / К. В. Чибисов; ред. Н. Н. Жердецкая, вступ. ст. В. И. Шеберстова. — М. : Искусство, 1987. — 254 с.[50]
Награды и звания
| Год | Награда | Обоснование | Примечания |
|---|---|---|---|
| 1935 | Орден Трудового Красного Знамени | За особые заслуги в области создания и развития кинематографии, в связи с её 15-летием | № 555 Указ ЦИК СССР от 11.01.1935 г.[51] |
| 1944 | Орден Красной Звезды | За безупречную службу в рядах РККА | № 921662 Указ ПВС СССР от 03.11.1944 г. |
| 1948 | Орден Трудового Красного Знамени | За достигнутые успехи в деле развития и усовершенствования цветной кинематографии | №70840 Указ ПВС СССР от 15.09.1948 г. |
| 1950 | Орден Трудового Красного Знамени | За выдающиеся заслуги в развитии советской кинематографии, в связи с её 30-летием | № 125001 Указ ПВС СССР от 06.03.1950 г.[52] |
| 1953 | Орден Ленина | За выслугу лет и безупречную работу | № 259666 Указ ПВС СССР от 19.09.1953 г.[53] |
| 1957 | Орден Трудового Красного Знамени | За заслуги в научно-педагогической деятельности и в связи с 60-летием со дня рождения | № 324544 Указ ПВС СССР от 26.03.1957 г. |
| 1967 | Орден Ленина | За заслуги в развитии химической науки в области фотографии и подготовке кадров и в связи с семидесятилетием | № 382255 Указ ПВС СССР от 01.03.1967 г.[54] |
| 1975 | Орден Трудового Красного Знамени | За заслуги в развитии советской науки и в связи с 250-летием АН СССР | № 762660 Указ ПВС СССР от 17.09.1975 г. |
Награждён такими медалями, как: медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и 8 юбилейными, а также нагрудными знаками «Отличник химической промышленности СССР» (1965, 1972)[55]. Также ему присвоены золотая медаль Льежского университета (Льеж, Бельгия, 1959) и медаль «Прогресс» Королевского фотографического общества Великобритании (Эта медаль, учрежденная в 1878 г., присуждается за научные исследования или изобретения, которые дали существенный вклад в развитие фотографии. Советскому ученому «Медаль прогресса» была присуждена впервые в 1968, а в 1987 году этой медали удостоен академик РАН Ю. Н. Денисюк). За исследования природы светочувствительности и механизма процессов, протекающих при синтезе фотографических эмульсий, изложенные в журнале «Труды НИКФИ» в 1948 году, К. В. Чибисову в 1950 году была присуждена Сталинская премия II степени в области науки и изобретательства за 1949 год в размере 100 000 рублей [56] В 1977 году представлен к награждению орденом Октябрьской Революции «за выдающиеся успехи в области химии процессов регистрации информации на светочувствительных материалах и в связи с 80-летием со дня рождения»[57], а в 1987 году «за заслуги в развитии химической науки, подготовке научных кадров и в связи с девяностолетием со дня рождения» представлен к награждению орденом Дружбы народов[58]. За выдающиеся заслуги в области химических наук К. В. Чибисову присвоено почётное звание Заслуженный деятель науки и техники РСФСР[59][60].
Военные награды
- Награждён грамотой и золотыми часами с надписью «Стойкому защитнику пролетарской революции. От имени Реввоенсовета СССР» в ознаменование 10-летия РККА[61];
- 1944 — награждён орденом Красной Звезды «за безупречную службу в рядах РККА»;
- В 1948, 1968, 1979, 1988 годах — награждён юбилейными медалями:
Общественное признание
В 1998 году Международным комитетом по научной фотографии (ICPS)[62] были утверждены 2 международных премии, присуждаемые раз в четыре года за работы в области научной фотографии и смежных с ней дисциплин. Одна премия носит имя первого президента ICPS профессора В.Берга и присуждается учёным, результаты деятельности которых составляют не только выдающиеся исследования, но и послужили основой для международной научной интеграции. Другая премия носит имя почётного президента ICPS профессора К. В. Чибисова и присуждается за выдающиеся работы в области галогенсеребряной фотографии и связанных с ней фотохимических процессов.[63][64].
Напишите отзыв о статье "Чибисов, Константин Владимирович"
Примечания
- ↑ в РГАЛИ имеется фотография с орденом Трудового Красного Знамени 2 типа — РГАЛИ Ф.2057 «Болтянский Григорий Моисеевич» Оп.1 Ед.хр.717 «Фотографии Научно — исследовательского фотокино института и его сотрудников». Л.10 — 10 об.
- ↑ «31 декабря умер член-корреспондент АН СССР Константин Владимирович Чибисов, известный специалист в области фотохимии и научной фотографии.» — [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=c93ab8ff-ae38-4885-a25b-4f2d04a95f9f На заседаниях в Московском государственном университете.] Вступительное слово президента Академии наук СССР академика Г. И. Марчука. Вестник АН СССР, 1989, № 8, с. 4
- ↑ По состоянию на 1937 г. число научных работников, специализировавшихся на вопросах научной фотографии в СССР, превышает 300 человек — В. П. Горбачев [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=3442c68e-871c-4ccf-a8c7-63e46890c04d Научно-прикладная фотография в Академии Наук СССР] Вестник АН СССР, 1938, № 7, с. 69, и действительно, по сообщению о проведённом 14—18 октября 1937 г. совещании Группы технический химии Отделения технических наук АН СССР, посвящённого вопросу научной и прикладной фотографии участие в нём приняло около 250 человек — [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=72fccb1f-753f-40df-a2a9-5037e2dfe65d Хроника]. Вестник АН СССР, 1937, № 12, с. 110—111. В отделении химических наук имелось девять вакансий членов-корреспондентов. [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=8fda4990-ab5a-461c-8f7b-512616bca137 От АН СССР. О конкурсах.] Вестник АН СССР, 1946, № 5-6, с. 137; Международные научные организации. Научная жизнь Великобритании. [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=e431db17-be58-4b1a-bfcb-ca645a746d88 От Академии Наук СССР. О конкурсах.] Вестник АН СССР, 1946, № 8-9, с. 198; Общее число вакансий в академики составляло 43, в члены-корреспонденты — 112. На 43 вакансии академиков представлено было 204 кандидата, а на 112 вакансий в члены-корреспонденты — 638 кандидатов. Цит. по Н. Г. Бруевич [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=c0c8cd12-2adb-4177-86af-a58f092c26e1 Основные итоги научной деятельности АН СССР за 1946 год.] Вестник АН СССР, 1947, № 3, с. 41.
- ↑ Архив РАН Ф.411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп.4 а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед.хр. 517—518 Личное дело члена-корреспондента Константина Владимировича Чибисова в двух томах. 04.12.1946 — 31.12.1988 гг.
- ↑ Константин Владимирович Чибисов неоднократно выдвигался в Академию наук СССР организациями и учреждениями, где проходила его научно-исследовательская, педагогическая и общественная работа, его кандидатура вносилась на выборах в Академию наук СССР в 1939, 1943, 1946 и 1953 гг. Архив РАН Ф. 411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Лл. 43—80
- ↑ Однако ещё в 1930-е годы (1933-1937) в научной и научно-популярной литературе редактором которой являлся К.В.Чибисов можно встретить усвоение ему этого учёного звания.
- ↑ [fm-ok.pro/Spravochnik_Popova_tom_2/html5forpc.html Словарь – справочник. Российские фотографы (1839-1930). В 3 томах. Т.2 М (Мейен)-Я] / Анатолий Петрович Попов.- Коломна: МРФ, 2013 - 816 с., с.545. ISBN 978-5-4465-0050-2 (том второй) ISBN 978-5-4465-0052-9
- ↑ [www.rudata.ru/w/index.php?title=Чибисов,_Константин_Владимирович&oldid=918397 Чибисов, Константин Владимирович — RuData]
- ↑ До этого К. В. Чибисов состоял членом научно-технической секции Дома кино РГАЛИ Ф. 2923 Дом кино Оп. 1 Ед. хр. 192 Лл. 19, 39, 51.
- ↑ [www.nikfi.ru/history/ Научно-исследовательский кинофотоинститут.]
- ↑ Десять лет научно-исследовательского кинофотоинститута (1929-1939 гг.) // научно-печатный орган Комитета по делам кинематографии при СНК СССР «Кинофотохимическая промышленность» №2 за 1940 г. с.3
- ↑ [nikfi.ru/about/history/people/directors/ Директора НИКФИ.]
- ↑ Священно-церковнослужители и ктиторы Московской епархии первой трети XX столетия. / Науч. рук. игумен Дамаскин (Орловский); отв. исполн. С. Н. Романова; сост.: Т. И. Волобуева, О. П. Кузнецова, Н. Ю. Савостьянова, З. Н. Столярова. Тверь: Булат, 2013. - 416 с., с.87.
- ↑ [moscow-tombs.ru/1988/chibisov_kv.htm Московские могилы. Чибисов К. В.]
- ↑ в чине кондуктора («механика самостоятельного управления») машинного унтер-офицера 1 статьи РГАВМФ Ф. 1010 VIII Флотский экипаж Балтийского флота Оп. 1 Ед. хр. 193 Обстоятельный список нижних чинов за 1881 г. Л. 154. Призван 7 февраля 1876 г. из Рудневской волости Верейского уезда Московской губернии.
- ↑ ЦИАМ Ф. 418 Московский Университет Оп. 222 Ед. хр. 38 Дело правления Императорского Московского университета об определении В. И. Чибисова на должность механика Университета Лл. 1—8 июнь 1891 г.
- ↑ Ныне кабинет физических демонстраций кафедры общей физики Физического факультета МГУ, подробнее о нём см. [genphys.phys.msu.ru/rus/history/PhysDem.php здесь] В монографии «Очерки по истории фотографии» имеется упоминание о том, что «для цветной фотографии по Липпману Чибисов изготовил специальную кассету, наполнявшуюся ртутью при фотографировании в фотокамере» — Чибисов К. В. Очерки по истории фотографии / Вступ. ст. В. И. Шеберстова. — М.: Искусство, 1987 с. 74—75
- ↑ Электро-технический завод И. Стручкова и В. Чибисова в Москве. М.: Типография торгово-промышленного товарищества «Т.И.Гаген», 1902-18 с.
- ↑ Торговый дом под фирмою электротехнический завод "И.Стручков и В.Чибисов" в Москве Прейс-курант наиболее часто применяемых машин, аппаратов и материалов для освещения, передачи силы и сигнализации.М.: Типография «Печатное дело» Ф.Я.Бурче, 1911.-174 с.
- ↑ РГАЭ Ф. 240 «Лев Владимирович Дрейер» Оп. 1 Ед.хр. 28 Лл. 3-4, 31 Л. 4
- ↑ Персональный состав членов Российской академии наук Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. 1899-2009: справочник / сост. В.Н.Боронин, И.А.Брюханова, В.А.Смелов, Н.П.Шаплыгин - 2-е изд., испр. и доп. - СПб : Наука, 2009. - 134 с., с.114. ISBN 978-5-02025-366-7
- ↑ см. напр.: Пётр Леонидович Капица: Воспоминания. Письма. Документы / [Рос. АН; Сост. Е. Л. Капица, П. Е. Рубинин]. — М. : Наука, 1994. — 542 с., с.341-342 ISBN 5-02-007049-1
- ↑ ГА РФ Ф.Р.5221 Всесоюзный коммунистический сельскохозяйственный университет имени Я.М.Свердлова при ЦИК СССР. Оп.38 Личные дела сотрудников. 1918 - 1924 гг. Ед.хр.80 №25. Имеется краткая анкета, а также заявления о приёме на должность штатного ассистента кафедры общей химии и об освобождении "от занимаемой мною должности, т.к.по состоянию здоровья выполнять ... работу не могу"
- ↑
По мере расширения применений и роста значения фотографии и кинематографии в отечественной науке и технике, естественно встал вопрос о создании научного центра в этой области. Сначала этот вопрос был поднят в конце 1928 года Главискусством Наркомпроса, а позднее перешёл в НТО ВСНХ, где был учреждён Оргкомитет по подготовке проекта научно-исследовательского института; в комитет вошли, кроме меня, А. И. Рабинович, Я. М. Катушев, В. Я. Михайлов; решение о создании института датируется июнем 1929 года, но в систему Объединения «Союзкино» институт перешёл через год под названием Научно исследовательского фото-кино-института (НИФКИ). Я получил уведомление 3 июля 1930 года, что введён в состав его Правления как заместитель председателя; председателем был назначен Н. Ф. Преображенский, а в число членов Правления были включены А. С. Ардатов, В. А. Сутырин, А. Ф. Шорин… К. В. Чибисов Очерки моего жизненного пути. Семейная хроника и научная деятельность. М., 1984 с. 103.
- ↑ ГА РФ Ф. Р-4737 Комиссия содействия ученым при СНК СССР Оп. 2 Ед. хр. 2249 Л. 19.
- ↑ Архив РАН Ф. 411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Л. 11; РГАЛИ Ф. 2456 Министерство кинематографии СССР Оп. 4 Ед. хр. 168 Л. 47.
- ↑ Архив РАН Ф. 411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Лл. 16 об., 57.
- ↑ Архив РАН Ф. 411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп.4 а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 518 Л. 14.
- ↑ www.mgupp.ru/obuchayushchimsya/instituty-i-kafedry/itpm/History.php?sphrase_id=36916
- ↑ В её задачи входила «координация научно-исследовательских работ в области фотографии и кинематографии, ведущихся в учреждениях Академии Наук СССР, и консультация научно-исследовательских работ, выполняемых в отраслевых институтах и в промышленности.» — [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=0752f286-1a13-4d80-afe2-e80c3ae01b28 В Президиуме.] Вестник АН СССР, 1948, № 1, с. 99.
- ↑ Архив РАН Ф.411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Л. 97.
- ↑ Н. И. Кириллов [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?id=4caab881-1126-4f03-8188-2560863e0399 Второй том «Успехов научной фотографии»] — Вестник АН СССР, 1955, № 2, с. 116—119; Впоследствии в Вестнике Академии Наук СССР публиковались обзоры о выпусках этого издания: [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?id=58cbe1e2-5c20-4286-8cd1-b52b921fd1b9 Т. III. М., 1955.], [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=1e474f51-6b21-406e-ba6d-19167149ee00 Т. IV. М., 1955.], [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=b5eeddee-0074-4f40-87eb-977e6c7240e6 Т. V. М., 1957.], [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=288aa88a-bfc5-48c9-8fdb-cc66ee8e2be9 Т. VI М.— Л., 1959.], [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=fa043b8c-1f78-4488-a300-8ca0e4946bd7 Т. VII. М., 1960.], [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=34f3c34c-1311-4c4a-b78f-1b5405f3f754 Т. VIII. М.— Л., 1962.]
- ↑ www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=174b065f-65e4-4218-9185-187a07dbc700
- ↑ Архив РАН Ф.411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Лл. 94, 96, 100—101.
- ↑ О заслушанных докладах в январе — апреле 1925 г. (30.01.1925 г. «К вопросу о законе почернения фотографической пластинки», 25.02.1925 г. «Обзор теории скрытого изображения» и 28.04.1925 г. «Теория светофильтров») см.: [dbs.rub.de/gachn/files/Bulleteni_1.pdf Бюллетень Государственной Академии Художественных Наук]. Вып. 1 Ч. 1 Под ред. А. А. Сидорова М.: Государственная академия художественных наук, 1925, с. 56.
- ↑ ГА РФ Ф.Р393 Народный комиссариат внутренних дел РСФСР Оп.84 Управление делами. Административно-организационное управление. Финансовый отдел. Ед.хр.79 Выписка из протокола заседания коллегии Экогубрабиса от 03.11.1921 г. об утверждении устава Русского фотографического общества и списки членов общества. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР о порядке утверждения и регистрации добровольных обществ и союзов и надзора за ними (вырезка из газеты "Известия" от 12 августа 1922 г.). Л.4 №28
- ↑ «Советское фото» № 6 1928 г.
- ↑ Научно-производственный сборник Всесоюзного государственного треста фото-кино-химической промышленности Всесоюзного государственного кинофотообъединения «Союзкино» «Фотокинохимическая промышленность» №2 за 1933 г. с.78.
- ↑ РГАЛИ Ф. 2456 «Главное управление кино-фото промышленности при СНК СССР» Оп. 1 Ед. хр. 112 «Материалы и переписка с ЦК ВКП(б), СНК СССР по вопросам организации и проведения юбилея XV летия советской кинематографии.» Л. 120, 275, 290.
- ↑ См. [en.wikipedia.org/w/index.php?title=Royal_Photographic_Society&oldid=334886922 статью] об обществе в английском сегменте wikipedia.org.
- ↑ Отдел науки ЦК КПСС. 1953—1966: Справочник: (Аннотированные описи). — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. — 400 с., с. 187 ISBN 5-8243-0671-0.
- ↑ РГВИА Ф. 409 «Послужные списки офицеров» Оп. 1 «послужные списки, краткие записки о службе» Послужной список 195—692 (1917 г.) Лл. 406—408. Его старший брат Григорий Владимирович окончил Алексеевское военное училище и был распределён в 11-й железнодорожный батальон — Там же. Ед. хр. 72148 (послужной список 19-323 / 1916 г.) Лл. 1—4.
- ↑ РГВА Ф. 24721 Московское Краснознамённое военное авиационно—техническое училище Оп. 1 Ед. хр.:40 Лл. 108, 123; 49 Л. 204; 51 Лл. 53 об., 122, 157; 59 Лл. 16 об., 82 об., 92 об., 211; 60 Лл. 6 об., 16 об., 62, 228 об., 259; 61 Лл. 7 об. — 8, 38 об., 45 об., 92-92 об.; 62 Лл.18 об., 85 об.; 72 Лл. 39, 52-52 об.; 74 Л. 2; 75 Лл. 5 ,61 об., 401.
- ↑ РГВА Ф. 24708 НИИ ВВС Оп. 1 Административно—строевая часть Ед. хр. 6 Именные списки личного состава за 1921—1922 гг. Лл. 7, 11, 17, 23, 31, 35, 39, 40, 41, 43, 55,60 об., 96, 97, 98.
- ↑ Имел 9 категорию военнослужащего и 13 квалификационный разряд — РГВА Ф. 24708 НИИ ВВС Оп. 1 Административно—строевая часть Ед. хр. 26 Именные списки личного состава Лл. 80 об., 88, 96 об., 127, 131, 133, 137 об., 214 об., 224, 230, 285 об., 466, 482, 483.
- ↑ Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского — 80 лет. М.: Издательский дом «Деловая литература», 2000. — 236 с., с. 65, 69 ISBN 5-93211-007-4.
- ↑ Фотография сделана во время встречи К. В. Чибисова с швейцарским коллегой В. Ф. Бергом — подробнее см. Чибисов К. В. К визиту профессора В. Ф. Берга в СССР. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1980, Т.25, Вып.2, с.156.
- ↑ Подробнее о его деятельности на кафедре см. [www.oldgazette.ru/muniver/08041949/text4.html заметку]: Ю.Берников Навести порядок на кафедре научного и учебного кино. «Московский университет» № 21-22 (985—986) за 08 апреля 1949 г. с.4
- ↑ Об истории публикации этого издания см. А. С. Сонин [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=1f6c1e5b-2bdf-4ab1-8721-4e0a8c5a5760 «История с историей фотографии».] / Вестник РАН 1999, № 11, с. 1032—1035. Выборка из этой переписки за 1824—1839 гг. опубликована в приложении к Чибисов К. В. Очерки по истории фотографии / Вступ. ст. В. И. Шеберстова. — М.: Искусство, 1987, с.216 — 249.
- ↑ Подробнее о книге см.: Вендровский К. В. Рецензия на кн.: К. В. Чибисов. Очерки по истории фотографии. М.: Искусство, 1987, 250 с. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1989, Т. 34, Вып. 2, с. 154—155
- ↑ Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) № 48 от 11.01.1935 г. "О награждении работников советской кинематографии": РГАСПИ Ф. 17 «Центральный комитет КПСС» Оп. 3 «Политическое бюро» Ед. хр. 958 Л. 46; РГАЛИ Ф. 2456 «Главное управление кино-фото промышленности при СНК СССР» Оп. 1 Ед. хр. 112 «Материалы и переписка с ЦК ВКП(б), СНК СССР по вопросам организации и проведения юбилея XV летия советской кинематографии.» Лл. 28, 190, 295, 298, 301, 325, 352; опубликовано в газете «Правда» №12 от 12.01.1935 г., с. 1; Кремлёвский кинотеатр. 1928–1953: Документы. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2005. – 1120 c., с. 258 ISBN 5-8243-0532-3.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?id=a0374f1b-0908-4d22-82af-bb63a9f134a0 Из указов и постановлений правительства] - Вестник АН СССР, 1950, № 7, с. 129.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?id=cc204248-6c6b-4028-9ce6-e84cd4ada654 Награждение орденами и медалями работников Академии Наук СССР] - Вестник АН СССР, 1953, №10, с. 46.
- ↑ Архив РАН Ф.411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед.хр. 517 Л. 87.
- ↑ «за долголетнюю работу и большой вклад, внесённый в развитие химико — фотографической промышленности и в связи с 75-летием со дня рождения» Архив РАН Ф. 411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Лл. 3 об., 99.
- ↑ № диплома Лауреата Государственной Премии СССР 4907, № почётного знака Лауреата Государственной Премии СССР 2144
- ↑ Архив РАН Ф. 411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Лл. 89—90.
- ↑ Архив РАН Ф. 411 «Главное управление кадров Президиума Российской академии наук» Оп. 4а Личные дела умерших членов-корреспондентов РАН Ед. хр. 517 Лл. 91—93.
- ↑ ГАРФ Ф. Р-5451 Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов Оп. 25 Организационно — инструкторский отдел ВЦСПС Ч. 1 Ед. хр. 832 Протоколы заседаний президиума ЦК Союза работников кинематографии и фотографии Лл. 6, 10 — 10 об.
- ↑ ГА РФ Ф.Р-7897 Оп.6 Ед.хр.2 Подлинные протоколы заседания президиума ЦК профсоюза кино-фото работников СССР с №№ 212 по 240 с 12.07. по 27.12.1944 г. Лл.1 - 190. Лл.11,19-20.
- ↑ РГВА Ф. 24708 НИИ ВВС Оп. 1 Административно-строевая часть Ед. хр. 26 Именные списки личного состава Л. 220 — Приказ РВС СССР № 101 от 23.02.1928; приказ № 75 начальника ВВС РККА Я. И. Алксниса от 10.04.1928 г.; приказ по научно—испытательному институту ВВС РККА № 109 от 19.04.1928 г.
- ↑ С 1999 г. Международный комитет в области наук об изображении (International Committee for Imaging Science ICIS)
- ↑ «Журнал научной и прикладной фотографии», 1998, Т.43, Вып.4, с.80
- ↑ [www.icisimaging.org/prize.htm О премиях на сайте ICIS]
Ссылки
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52703.ln-ru Профиль Константина Владимировича Чибисова] на официальном сайте РАН.
- [isaran.ru/?q=ru/person&guid=DC4B9169-1103-EEC6-0176-6622587C23E9 Историческая справка] на сайте Архива РАН
- [www.photonics.ru/common/history/chibisovkv.aspx Константин Владимирович Чибисов] на сайте Центра Фотохимии РАН.
- [letopis.msu.ru/peoples/3529 Константин Владимирович Чибисов на сайте МГУ имени М. В. Ломоносова].
- [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=134924 Константин Владимирович Чибисов на сайте «Биография.ru»]
- [baza.vgdru.com/1/5693/ Чибисов, Константин Владимирович] (Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника)
- [visualrian.ru/images/item/781410 фото 1] и [visualrian.ru/images/item/781409 фото 2] с Международного конгресса по фотографической науке (из библиотеки изображений РИА Новости). [1]
- [www.soran1957.ru/Default.aspx?id=svet_100616111408_11806 фотография] К. В. Чибисова на сайте Сибирского отделения РАН.
Литература, ссылки и источники
- Профессора Московского университета. 1755—2004: Биографический словарь. Том II: М — Я / Авторы-составители А. Г. Рябухин, Г. В. Брянцева. — М.: Изд-во МГУ, 2005. — 768 c., с. 634. ISBN 5-211-05044-4.
- Учёные Московского университета — действительные члены и члены-корреспонденты Российской академии наук (1755—2004). Биографический словарь / Автор-составитель Ю. М. Канцур. — М.: Издательство МГУ, 2004. — 944 с., с. 794—795, 827, 858, 891. ISBN 5-211-05034-7.
- Летопись Московского университета. В 3-х томах. Том. I: 1755—1952 / Автор-составитель Е. В. Ильченко. — М.: изд-во МГУ, 2004. — 624 с., с. 508, 556 ISBN 5-211-04993-4.
- Photography in the 21st century, Document at the conference commemorating 100th birthday of K.V. Chibisov, Moscow (1997).
- Мишустин Е. Н. Моя жизнь в науке. Воспоминания / Отв.ред. И. Е. Мишустина. — М.: Наука, 1997. — 272 с., с. 62. ISBN 5-02-001908-9
- Корнеев С. Г. Советские учёные — почётные члены научных организаций зарубежных стран. Отв.ред. А. Т. Григорьян. 3-е изд., испр. и доп. — М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990. — 331 с., с. 173—174. ISBN 5-02-017027-5
- [klax.tula.ru/~vendi/books37.html Чибисов Константин Владимирович] в кн. Очерки по истории фотографии / К. В. Чибисов; Вступ. ст. В. И. Шеберстова. — М.: Искусство, 1987. — 254 с., с. 5—10
- Константин Владимирович Чибисов // Материалы к биобиблиографии учёных СССР / Серия химич. наук. Вып. 72 Вступ. ст. М. В. Алфимова Библиография составлена Л. Я. Ниловой, Н. М. Ансеровой М.: Наука, 1984. — 87 с.
- Корнеев С. Г. Советские учёные — почётные члены научных организаций зарубежных стран. Отв.ред. Ю. А. Овчинников. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1981. — 303 с., с. 145
- Алфимов М. В. Памяти Константина Владимировича Чибисова. — «Журнал научной и прикладной фотографии», 1998, Т.43, Вып.4, с. 3—7.
- Памяти К. В. Чибисова. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1990, Т.35, Вып.4, с. 241—242.
- Константин Владимирович Чибисов [Некролог] — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1989, Т.34, Вып.2, с. 157—158.
- Галашин Е. А. Физико-химическое единство основных стадий фотографического процесса. Природа фотографической чувствительности в свете работ К. В. Чибисова (90-летию К. В. Чибисова посвящается). — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1987, Т.32, Вып.2, с. 81—87.
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=35b4fd71-c4bb-4c48-88b5-89eec14b89fd Члену-корреспонденту АН СССР К. В. Чибисову — 80 лет.] Вестник АН СССР, 1977, № 6, с. 140.
- К восьмидесятилетию со дня рождения члена-корреспондента Академии наук СССР К. В. Чибисова — Известия АН СССР. Сер. хим., 1977, № 5, с. 1215. [www.springerlink.com/content/j015hkg2451194v3/fulltext.pdf На англ.яз. в формате pdf]
- [О встрече участников Всесоюзного симпозиума «Природа скрытого фотографического изображения в галогенидах серебра и других полупроводниках» (Москва, 16-20 мая 1977 г.), посвящённого 80-летию К. В. Чибисова ] — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1977, Т. 22,вып. 6, с. 470.
- К. В. Чибисов. К 80-летию со дня рождения. — «Техника кино и телевидения», 1977, № 4, с. 89—90.
- Berg W.F., Fridkin V.M., K.V.Chibissov 80. — Journal of Photographic Science, 1977. Vol. 25, № 2, p. 59, 63.
- Markiewitz N. Zum 80 jähringen Jubiläum von K.W.Tschibissow. Journal für Signalaufzeichnungsmaterialen, 1977. Bd. 5. H. 3 S. 157—158
- 75-летие Константина Владимировича Чибисова. — «Техника кино и телевидения», 1972, № 5, с. 92.
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=0e387d49-c344-4dac-9e0a-bf8329e66cb5 О вручении медали «Прогресс»] на открытии международного конгресса по фотографической науке, проходившего в Москве с 29 июля по 5 августа 1970 г. — Вестник АН СССР, 1970, № 11, с. 126.
- Присуждение медали «Прогресс» Королевским фотографическим обществом Великобритании за 1968 г. члену-корреспонденту Академии наук СССР профессору К. В. Чибисову. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1969, т. 14, вып. 2, с. 155.
- Progress Medal (О присуждении К. В. Чибисову Королевским фотографическим обществом Великобритании медали «Прогресс») — Photographic Journal, 1969, vol. 109, # 1. p. 38,
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=54d96cae-1dc8-4acf-b25a-c2ebec2e180e О присуждении К. В. Чибисову медали «Прогресс»] Королевским фотографическим обществом Великобритании. — Вестник АН СССР, 1969, № 4, с. 107.
- «Успехи научной фотографии». Т. XIII. Химико-фотографическая обработка фотокиноматериалов. Посвящается Заслуженному деятелю науки и техники РСФСР, Члену-корреспонденту АН СССР К. В. Чибисову. — Л.: Наука, 1968. — 314 с.
- От редакции [К. В. Чибисов]. — Там же. с. 3—4.
- К. В. Чибисов (К семидесятилетию со дня рождения). — Известия АН СССР. Сер. хим., 1967, № 3, с. 485. [www.springerlink.com/content/h718462037800828/fulltext.pdf На англ.яз. в формате pdf]
- Arens H. Prof. Dr. K.W.Čibisov. 70 Jahre. — Zeitschrift für wissenschaftliche Photographie, Photophysic und Photochemie,1968. Bd. 62. H. 5/8 S. 150.
- Константин Владимирович Чибисов (К 70-летию со дня рождения). — «Техника кино и телевидения», 1967, № 3, с. 96.
- Шеберстов В. И. 70 лет со дня рождения К. В. Чибисова. — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1967, т. 12, вып. 3, с. 231—233.
- Пелль В. Учёный и педагог: К 70-летию со дня рождения К. В. Чибисова. — «Советское фото», 1967, № 3, с. 38.
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=f97b7f10-5e1b-4565-b537-889c971aaac1 О награждении орденом Ленина члена-корреспондента АН СССР К. В. Чибисова] в связи с 70-летием со дня рождения. Вестник АН СССР, 1967. № 5. с. 118.
- Prof. Dr. K.W.Tschibissow 65 Jahre. — Zeitschrift für wissenschaftliche Photographie, Photophysic und Photochemie,1962. Bd. 56. H. 5/8 S. 153.
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?Id=3cec5c68-0c59-47a8-9231-343f34c501a3 Присуждение К. В. Чибисову медали Льежского университета]. — Вестник АН СССР, 1960, № 2, с. 98.
- Шеберстов В. Видный учёный. К 60-летию со дня рождения К. В. Чибисова. — «Советское фото», 1957, № 2, с. 47—48.
- Шеберстов В. И. К. В. Чибисов (К 60-летию со дня рождения). — «Журнал научной и прикладной фотографии и кинематографии», 1957, т. 2, вып. 1, с. 62—65.
- Scheberstov V.I.Professor. doctor der chem. Wissenschafften K.W. Tschibissow zum 60 Geburtstag. Zeitschrift für wissenschaftliche Photographie, Photophysic und Photochemie, 1957. Bd. 52 H. 4/6. S. 106—108.
- [www.net-film.ru/ru/film-15797/ Сюжет]: 60-летний юбилей члена-корреспондента АН СССР К. В. Чибисова. Центральная студия документальных фильмов. 1957. Оператор: В.Л.Скоробогатова. РГАКФД №19366 2
- Шепель В. В. К присуждению Сталинской премии К. В. Чибисову, А. А. Михайловой и А. А. Титову. — «Успехи химии.» 1950, т. 19, вып. 4, с. 52.
- [www.ras.ru/FStorage/download.aspx?id=0ddd349a-1fbe-49fa-b773-57561ffff398 О присуждении Сталинских премий за 1949 год] академикам, членам-корреспондентам и научным сотрудникам Академии Наук СССР. — Вестник АН СССР, 1950, № 4, с. 4, 25.
- [oldgazette.ru/siskusstvo/29031945/29031945-1.djvu О присвоении Чибисову К. В. звания заслуженного деятеля науки и техники РСФСР] «за выдающиеся заслуги в области химических наук» — Указ ПВС РСФСР от 20.03.1945 г., опубликован в газете «Советское искусство» № 13 (945) от 29 марта 1945 г.
- Honorary fellowship [Об избрании К. В. Чибисова почётным членом Королевского фотографического общества Великобритании] — Photographic Journal, 1942, vol. 82, № 8. p. 340.
- Чибисов Константин Владимирович // Чаган — Экс-ле-Бен. — М. : Советская энциклопедия, 1978. — С. 186. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 29).</span>
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Большая советская энциклопедия. 2-е изд. Гл. ред. Б. А. Введенский. Т. 47. Цуруока — Шербот. М.: «Большая советская энциклопедия» 1957. — 672 с., с. 359.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Малая советская энциклопедия. 3-е изд. Гл. ред. Б. А. Введенский. 3-е изд. Т. 10. Хайхэ — Яя М.: «Советская энциклопедия», 1960. — 1280 стлб., стлб. 433.
- Чибисов Констянтин Володимерович. — в книге: Українська радянська енциклопедія. 1-е видання. Голов. ред. М. П. Бажан. Т. 16 Цементація-Ь. Киiв: Головна редакцiя Українській Радянській Енциклопедії, 1964. — 632 с., с. 181.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Биографический словарь деятелей естествознания и техники: В 2 т. Т.2: М-Я / Отв.ред. А. А. Зворыкин; Редкол. Н. Н. Аничков и др.; АН СССР. Институт естествознания и техники. — М.: Большая Советская Энциклопедия, 1959. — 467 с., с. 361.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Энциклопедический словарь. Гл. ред. Б. А. Введенский. Т. 2. Маскат — Яя. М.: «Советская энциклопедия», 1964. — 736 с., с. 649.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Кинословарь в двух томах. Гл. ред. С. И. Юткевич. Т. 2. М-Я. Дополнения, указатель. — М.: «Советская энциклопедия», 1970. — 1424 стлб., стлб. 903.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Советский энциклопедический словарь. — 1-е изд. Гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: «Советская энциклопедия», 1980. — 1600 с., с. 1506.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Советский энциклопедический словарь. — 2-е изд. Гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: «Советская энциклопедия», 1983. — 1600 с., с. 1487.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Советский энциклопедический словарь. — 4-е изд. Гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: «Советская энциклопедия», 1987. — 1600 с., с.1498.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Выдающиеся химики мира: Биографический справочник. / В. А. Волков, Е. В. Вонский, Г. И. Кузнецова.; Под ред. В. И. Кузнецова — М.: Высшая школа, 1991. — 656 с., с. 490. ISBN 5-06-001568-8.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Большой энциклопедический словарь: В 2-х т. Т. 2 Н—Я / гл. ред. : А. М. Прохоров. — М. : «Советская энциклопедия», 1991. — 768 с., с. 638.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Большой энциклопедический словарь. — 2-е изд., перераб. и доп. Гл.ред. А. П. Горкин. — М.:«Большая Российская энциклопедия», 1998. — 1456 с., с. 1351. ISBN 5-85270-305-2.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Всемирный биографический энциклопедический словарь. Гл. ред. В. И. Бородулин. — М.: «Большая Российская энциклопедия», 1998. — 928 с., с. 851. ISBN 5-85270-311-7.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Российский энциклопедический словарь Книга 2. Н-Я. Гл.ред. А. М. Прохоров. — М.: «Большая Российская энциклопедия», 2001. — 2016 стлб., стлб. 1773. ISBN 5-85270-324-9.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Большой Российский энциклопедический словарь. Гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: «Большая Российская энциклопедия», 2003. — 1888 с., с. 1769. ISBN 978-5-85270-332-3.
- Чибисов Константин Владимирович. — в книге: Большой биографический словарь. Гл.ред. С. М. Снарская. — СПб.: Норинт, 2007, с. 1113. ISBN 978-5-7711-0114-9.
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
- ↑ В Отделе хранения аудиовизуальных документов Центрального государственного архива города Москвы имеются фотографии К.В.Чибисова - участника XII Конгресса Международной ассоциации научного кино (13.09.1958 г. ОХАД №13080) и Международного конгресса по фотографической науке (30.03.1970 г. ОХАД №55156)
Отрывок, характеризующий Чибисов, Константин Владимирович
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.
Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.
Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
Категории:
- Родившиеся 1 марта
- Родившиеся в 1897 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Умершие 31 декабря
- Умершие в 1988 году
- Умершие в Москве
- Доктора химических наук
- Члены-корреспонденты АН СССР
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Лауреаты Сталинской премии
- Заслуженные деятели науки и техники РСФСР
- Учёные по алфавиту
- Химики по алфавиту
- Химики СССР
- Химики России
- Химики XX века
- Физикохимики СССР
- Физикохимики России
- Выпускники реальных училищ Москвы
- Выпускники физико-математического факультета МГУ (после 1917)
- Преподаватели МГУ
- Преподаватели РХТУ
- Сотрудники ЦНИИГАиК
- Полковники (СССР)
- Члены Союза кинематографистов СССР
- Фотографы по алфавиту
- Фотографы России
- Фотографы Москвы
- Похороненные на Даниловском кладбище
