Чикагский метрополитен

Чикаго Эл
Chicago 'L'

Описание
Страна	США США
Расположение	Чикаго
Дата открытия	6 июня 1892 года
Дневной пассажиропоток	703,326 (2011)
Годовой пассажиропоток	221,587,189 (2011)
Сайт	[www.transitchicago.com transitchicago.com]
Маршрутная сеть
Число линий	8
Число станций	145
Длина сети	360,7 км
Технические данные
Ширина колеи	1435 мм
Схема линий
Чикаго Эл на Викискладе

Чикагский метрополитен (сокращённые названия The «L», «El», «EL» или «L» от «elevated») — система линий метрополитена в Чикаго. Организацией, осуществляющей перевозки, является Chicago Transit Authority (CTA). Чикагский метрополитен является третьим по загруженности метрополитеном в США после метрополитенов Нью-Йорка и Вашингтона (округ Колумбия). Старейшая часть The «L» была построена в 1892 году, поэтому Чикагский метрополитен является вторым по возрасту метрополитеном США после Нью-Йоркского, первый действующий участок которого был построен в 1868 году.

История

К концу XIX века американский город Чикаго превратился в крупнейший в мире транспортный узел — в нём сходились более 20 железнодорожных линий, а на озере Мичиган бесперебойно работал большой порт с многочисленными пристанями.

Поэтому, когда с помощью ломового извоза грузы между различными пунктами перевозить стало уже невозможно, инициативу по решению транспортной проблемы взяли на себя, как ни странно, владельцы винных складов. Они создали акционерное общество и, изучив мировой опыт строительства в то время ещё немногочисленных метрополитенов, приступили к обустройству чикагской подземки. Объявив выступавшим против этой затеи домовладельцам, что для их же пользы необходима прокладка галерей для телефонной и телеграфной связи, Общество провело более 70 км подземных линий. Пути, заложенные на глубину 8 м, имели по три рельса, ширина колеи равнялась 60 см. Дорога обслуживалась электровозами мощностью 75 лошадиных сил и вагонами типа «combination car» с составными бортами.

Польза от эксплуатации этой подземной магистрали превзошла все ожидания. В 1892 году в Чикаго был пущен в действие пассажирский метрополитен, построенный открытым способом на стальных эстакадах. Но поскольку из-за быстро развивающегося автомобильного транспорта в пролётах эстакад образовывались пробки, а сильный шум, создаваемый поездами, приводил к понижению цен на квартиры в близлежащих домах, в 1904 году было принято решение о прокладке подземных пассажирских линий, как у первого товарного метрополитена. Однако первые подземные линии были открыты только в 1943 и 1951 годах.

Интересные факты

• Метрополитен Чикаго состоит из 8 линий общей протяжённостью 170,8 км, причём 91,9 км линий проходит над землёй (по эстакадам), 59,4 км — по земле, и лишь 19,5 км — под землёй.
• «L» является одним из нескольких метрополитенов в Северной Америке, работающих 24 часа в сутки на двух самых загруженных линиях.
• В среднем 658 524 человек пользуются метро в будние дни, 419 258 человек — каждую субботу, 315 240 человек — каждое воскресенье. Ежегодный пассажиропоток в 2006 году составил 195,2 млн человек, что является самым высоким показателем с 1993 года.
• Шумное, временами медленное и чрезвычайно переполненное метро «L» становится одним из символов города, на благо которого оно служит. В 2005 году газетой Chicago Tribune было проведён конкурс «7 Чудес Чикаго», в котором читатели голосовали за метро. По результатам голосования «L» заняло третье место, уступив озеру Мичиган и бейсбольному стадиону Wrigley Field, однако опередив Уиллис-тауэр, водонапорную башню, университет Чикаго и музей науки и индустрии.
• На головных вагонах поездов Чикагского метрополитена устанавливаются таблички, имеющие цвет, соответствующий цвету линии, которую обслуживает конкретный поезд. Также на этих табличках пишутся названия конечных станций.

Линии

С 1993 года линиям Чикагского метро присвоили цветовые обозначения, однако старые названия линий сохранились и используются в публикациях компании-перевозчика CTA.

Красная линия

█ Красная линия является самой загруженной линией Чикагского метро и обслуживает каждый будний день в среднем 230 434 человек. Длина линии составляет 37,7 км, на ней расположены 33 станции. Линия берёт своё начало на конечной станции «Хауард» на северной границе с городом Эванстон, проходит через центр Чикаго и уходит на юг до станции «95/Дан-Райан». Красная линия является одной из двух линий метро, работающих круглосуточно.

Синяя линия

█ Синяя линия простирается от международного аэропорта «O’Хара» через «петлю» в деловом центре Чикаго, далее через тоннель «Milwaukee-Dearborn-Congress» до западной части города и пригорода Форест Парк, пересекая Хайвей № 290. Протяжённость маршрута от «O’Хара» до «Форест-парк» составляет 43 км. Общее количество станций — 44. Синяя линия является второй по загруженности в Чикагском метро. В будние дни она обслуживает 128 343 пассажиров и, так же как и красная линия, работает круглосуточно, 7 дней в неделю.

Коричневая линия

█ Коричневая линия простирается на 18 км от станции «Кимбал» в районе Олбани Парк до кольца в деловом центре Чикаго (Downtown Chicago). На линии располагается 19 станций. Линия обслуживает в будни в среднем 66 000 человек.

Зелёная линия

█ Зелёная линия имеет протяжённость 30 км и полностью располагается над поверхностью земли (на эстакадах). На ней находится 29 станций. Линия проходит от станции «Гарлем» в пригороде Оук-парк и идёт вдоль улицы Лейк на восток до делового центр города, где она проезжает по часовой стрелке по северному и восточному отрезку «петли». Затем она едет на юг до станции «Гарфиелд», где она разбивается на две ветки — ветка Эшленд идёт на юго-запад до станции «63/Эшленд», а ветка Ист-63 идёт на восток до станции «Коттедж-Гроув». Поезда на линии ежедневно перевозят в среднем 39 685 человек.

Оранжевая линия

█ Оранжевая линия протяжённостью 21 км была построена в начале 1990-х годов на существовавших к тому времени железнодорожных насыпях, новых бетонных и стальных эстакадах. Она простирается от аэропорта Мидуэй до кольца в деловом центре города. На линии расположено 17 станций. Пассажиропоток в будние дни составляет в среднем 30 111 человек.

Розовая линия

█ Розовая линия (или Ветка Douglas) протяжённостью 18 км является испытательной линией, которая повторяет маршрут старой ветки «Douglas Park» синей линии. Пассажиропоток в будние дни составляет в среднем 13 461 человек.

Фиолетовая линия

█ Фиолетовая линия является шестикилометровой веткой, обслуживающей пригородный город Эванстон и деревню Вилметт, а также обеспечивает экспресс-сообщение между этими городами и центром Чикаго в часы пик. Линия берёт своё начало в деревне Вилметт со станции «Линден-авеню», далее проходит через Эванстон до станции «Хауард», где имеются пересадки на красную и жёлтую линии. В часы пик поезда движутся до «петли» в центре Чикаго: от станции «Хауард» поезда следуют без остановок по боковым колеям красной линии до станции «Белмонт», перенаправляются на коричневую линию и движутся по ней со всеми остановками. В среднем линия обслуживает 9956 пассажиров (без учёта пассажиров, осуществляющих посадку на станции «Белмонт», которые учитываются в статистических показателях красной и коричневой линий). Остановки между «Белмонт» и «Чикаго-авеню» были введены в 1990-х годах для разгрузки красной и коричневой линий.

Жёлтая линия

█ Жёлтая линия представляет собой безостановочную линию, проходящую между станциями «Хауард» и «Демпсер-стрит» в пригороде Скоки, длиной 8 км и единственная в Чикагском метро не обеспечивает прямого сообщения с «петлёй» в деловом центре Чикаго. До 1960-х годов линия являлась частью линии Скоки-Валли (Skokie Valley Line) Севернобережной междугородной электрической железной дороги (North Shore Line). Пассажиропоток данной линии в будние дни составляет 2651 человек.

Чикагское метро сегодня

За последние годы (после катастрофических убытков в конце 1980-х — начале 1990-х годов) объём пассажирских перевозок «L» постоянно возрастает. Однако, впоследствии этот объём резко снизился, достигнув в 1992 году показателя 418 000 пассажиров. Причиной стало наводнение и затопление тоннелей State и Dearborn, из-за которого CTA была вынуждена на несколько недель приостановить работу на самых загруженных линиях. После ликвидации последствий наводнения и возобновления работы, метро столкнулось с другой проблемой — пассажиропотоки распределялись по линиям неравномерно. Северные части линий были намного загруженнее, чем западные и южные части. К примеру, пассажирские перевозки на коричневой линии увеличились на 83 % по сравнению с 1979 годом и продолжают увеличиваться. В настоящее время полным ходом осуществляются проекты по реконструкции станций, что позволит принимать составы, длиннее прежних. Ежегодный объём транспортных перевозок на ветке «Howard» красной линии, достигший в 2005 году отметки в 35 млн пассажиров, приближается к довоенному пику, произошедшему в 1927 году и составившему 38,5 млн пассажиров. На участке синей линии между «кольцом» и «Logan Square», обслуживающем бедные кварталы такие как Wicker Park, Bucktown и Palmer Square, пассажиропоток в рабочие дни увеличился на 54 % (по сравнению с 1992 годом). С другой же стороны пассажирские перевозки на южной части зелёной линии, которая была закрыта на два года на реконструкцию (1994—1996 годы), уменьшились с показателя в 50 400 пассажиров в 1978 году до 13 000 пассажиров в 2006. В 1976 году три северные ветки, которые впоследствии стали известны под названиями «Howard», «Milwaukee» и «Ravenswood», были загружены на 42 %, а сегодня — на 58 %.

Подвижной состав

Компании-перевозчику Chicago Transit Authority принадлежат 1190 вагонов, которые объединяются в 595 составов. Составы назначаются на различные линии, причем, каждую линию, в большинстве своем, обслуживают три различные серии поездов. Самый старые составы серии 2200 были построены в 1969 году, а новейшие — серии 3200 были построены в 1992 году. Самое последнее поколение поездов серии 5000 планируется запустить в эксплуатацию в 2010 году. Все поезда в Чикагском метрополитене «питаются» от напряжения 600 В сети постоянного тока, передаваемого через третий рельс, однако планируется перевод системы энергообеспечения на переменный ток.

Развитие и перспективы

Некоторые из старейших участков Чикагского метро требуют полной реконструкции и огромных затрат. В 1994 году компания CTA закрыла зелёную линию в рамках двухлетнего проекта по реконструкции, который обошёлся компании в 406 млн долларов.

Поезда продолжали работать на синей линии во время осуществления сорокадневного проекта по реконструкции ветки «Douglas» (сейчас — розовая линия), обошедшегося компании-перевозчику в 482 млн долларов, и завершившегося в 2005 году. Сегодня пассажиропотоки остаются низкими: на 6 из 11 станций пассажиропоток в будни составляет немногим больше 1000 человек.

Много трудностей и проблем предстоит преодолеть в будущем. По состоянию на август 2006 года, 18 % путей Чикагского метро находятся в, так называемых, «медленных зонах», где поезда должны двигаться с низкой скоростью, чтобы не повредить пути, конструкции и сооружения метро. Красная, самая загруженная линия метро, находится в наихудшем состоянии — 36 % маршрута этой линии, включая около половины длины тоннеля State Street, находятся в «медленных зонах». Поезда на синей линии, второй по загруженности, должны двигаться на низкой скорости на 25 % маршрута. Работы по ремонту и реконструкции путей синей линии начались в июле 2007 года и предполагается, что они завершатся к декабрю 2008 года.

Реконструкция Красной и Коричневой линий

В настоящее время осуществляются два наиболее важных и дорогостоящих проекта — реконструкция ветки «Dan Ryan» красной линии стоимостью 283 млн долларов, включающая реконструкцию станций, путевые работы и модернизацию различных систем; и программа стоимостью 530 млн долларов, направленная на увеличение пропускной способности коричневой линии, незатронутую, начиная с первого десятилетия XX века. План, разработанный для коричневой линии, включает в себя работы по увеличению длины платформ станций, чтобы сделать возможным использование восьмивагонных составов; а также работы по обеспечению возможности пользования всеми станциями данной линии для людей с ограниченными физическими возможностями. Работы по проекту реконструкции коричневой линии начались 20 февраля 2006 года и по графику должны завершиться в 2009 году.

Розовая линия

Компания CTA открыла новую линию, не построив при этом ни одного нового километра пути и ни одной новой станции. Розовая линия начала свою работу 25 июня 2006 года. Линия проходит от станции «54/Cermak» в городке Cicero → пролегает через ветку «Douglas» до станции «Polk-Medical Center» → далее, минуя ветку «Congress» синей линии, по ССВ «Paulina Street» поезда направляются на ветку «Lake Street» зелёной линии и движутся по часовой стрелке по «кольцу». Трассировка не нова, так как по такому же маршруту следовали поезда ветки «Douglas» в период с 4 апреля 1954 по 22 июня 1958 года. Причиной тому явился демонтаж старой западной линии, с которой была соединена ветка «Douglas», чтобы освободить пространство для хайвея 290. Новый маршрут обслуживает 22 станции и обеспечивает меньшие интервалы следования поездов на обеих ветках — «Douglas» и «Congress». Не так давно поезда из международного аэропорта O’Hare равномерно распределялись между конечными станциями «Forest Park» и «54/Cermak», сейчас же все поезда, двигающиеся от «O’Hare» заканчивают свой маршрут на станции «Forest Park» в то время, как поезда по розовой линии двигаются независимо — сейчас интервал движения составляет 7,5 минут, а раньше — 10-15 минут.

Кольцевая линия (предполагается)

Наиболее амбициозный предполагаемый проект развития — кольцевая линия — новый маршрут Чикагского метрополитена, который образует большое кольцо вокруг существующего кольца в центре и соединит линии метро с железнодорожными линиями компании Metra, что невозможно в центре города.

В настоящее время проект кольцевой линии находится на рассмотрении.

Другие проекты

• Новое экспресс-сообщение между конечной станцией «State Street» и аэропортами O’Hare и Midway. Поезда будут обеспечивать высокоскоростное безостановочное сообщение. Данный проект был расценен как неоправданная трата денег и времени.

• Удлинение Жёлтой линии до «Westfield Shoppingtown Old Orchard», возможно, с промежуточными станциями.

• Продление Оранжевой линии до конечной станции «Торговый центр Форд-Сити». На картах, приклеенных в поездах Оранжевой линии, уже показана эта остановка как возможная конечная.

• Продление Красной линии от станции «95-я — Ден Раян» до 130-й улицы в районе Олтгэлд Гарденз вдоль грузовой железной дороги, принадлежащей компании Юнион Пасифик. В настоящее время проект проходит дополнительные исследования.

См. также

• Список станций Чикагского метрополитена

Литература

• Cudahy Brian J. Destination Loop: The Story of Rapid Transit Railroading in and around Chicago. — Brattleboro, VT: S. Greene Press, 1982. — ISBN 978-0-8289-0480-3.
• Borzo Greg. The Chicago "L". — Chicago: Arcadia Publishing, 2007. — ISBN 978-0-7385-5100-5.

Ссылки

• [www.urbanrail.net/am/chic/chicago.htm Информация о Чикагском метро на сайте urbanrail.net]

Отрывок, характеризующий Чикагский метрополитен

– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.