Айтматов, Чингиз Торекулович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
(перенаправлено с «Чингиз Айтматов»)
| Чингиз Айтматов | ||||||||||||||||
| Чыңгыз Айтматов | ||||||||||||||||
 Чингиз Айтматов в 2003 году | ||||||||||||||||
| Место рождения: |
с. Шекер, Таласский кантон, Киргизская АССР, РСФСР, СССР (ныне Киргизия) | |||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Гражданство: | ||||||||||||||||
| Род деятельности: | ||||||||||||||||
| Жанр: | ||||||||||||||||
| Язык произведений: | ||||||||||||||||
| Премии: |
| |||||||||||||||
| Награды: |
| |||||||||||||||
| [www.lib.ru/PROZA/AJTMATOW/ Произведения на сайте Lib.ru] | ||||||||||||||||
Чинги́з Тореку́лович Айтма́тов (кирг. Чыңгыз Төрөкулович Айтматов; 12 декабря 1928, Шекер, Таласский кантон, Киргизская АССР — 10 июня 2008, Нюрнберг, Германия) — киргизский и русский писатель[1], народный писатель Киргизской ССР (1974), писал на киргизском и русском языках[2][3]; дипломат, Герой Киргизской Республики (1997), академик АН Киргизской ССР (1974), Герой Социалистического Труда (1978) [4]. Лауреат Ленинской (1963) и трёх Государственных премий СССР (1968, 1977, 1983).
Содержание
Биография
Чингиз Айтматов родился в селе Шекер Таласской области Киргизии. Его отец Торекул Айтматов (1903—1938) был вначале крестьянским активистом, и затем советским и партийным работником, видным государственным деятелем Киргизской ССР, но в 1937 году был арестован, а в 1938 году расстрелян. Мать, Нагима Хамзиевна Абдувалиева (1904—1971), татарка по национальности, была армейским политработником, впоследствии общественным деятелем. Чингиз, его братья и сёстры выросли в Шекере, куда прибыли незадолго до ареста отца по его настоянию[5].
Окончив восемь классов, поступил в Джамбульский зоотехникум, который окончил с отличием. В 1948 году поступил в Киргизский сельскохозяйственный институт во Фрунзе, который окончил в 1953 году. В 1952 году начал публиковать в периодической печати рассказы на киргизском языке. По окончании института в течение трёх лет работал ветеринаром, одновременно продолжая писать и печатать рассказы. В 1956 поступил на Высшие литературные курсы в Москве (окончил в 1958). Повесть «Лицом к лицу» на киргизском языке была опубликована в июне 1957 года в журнале «Ала-Тоо». Повесть «Джамиля» увидела свет впервые на французском языке в переводе Луи Арагона также в 1957 году. В том же году были опубликованы его рассказы в журнале «Новый мир», а также вышла в свет повесть «Джамиля́» на русском языке, принёсшая Айтматову мировую известность[4]. Член КПСС с 1959 года.
После «Джамили» были также опубликованы повести «Верблюжий глаз» (1960), «Первый учитель» (1961), «Материнское поле» (1963) и сборник «Повести гор и степей» (1963), за которую писатель получил Ленинскую премию. Все эти произведения выходили одновременно по-русски и по-киргизски. В 1965 году повесть «Первый учитель» была экранизирована Андреем Кончаловским на «Мосфильме», также «Верблюжий глаз» был экранизирован Л. Шепитько с Болотом Шамшиевым в роли Кемела, Шамшиев впоследствии стал одним из лучших режиссёров по постановке фильмов по произведениям Чингиза Айтматова.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3359 дней]
Повесть «Прощай, Гульсары!» (1968) принесла автору Государственную премию. До 1968 года писатель творил на двух языках, а начиная с повести «Прощай, Гульсары!» перешёл в основном на русский язык[6]. Роман «Белый пароход» (1970) был опубликован на русском языке и на долгие годы становится одним из наиболее признанных произведений Чингиза Айтматова во всем мире,К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3359 дней] а экранизация романа была показана на международных кинофестивалях в Берлине и в Венеции. Совместная работа писателя Чингиза Айтматова с казахским драматургом Калтаем Мухамеджановым — пьеса «Восхождение на Фудзияму» (1973) до сих пор не сходит с театральных сцен Казахстана[7]. За повесть «Ранние журавли» (1975) писатель получил киргизскую Премию имени Токтогула. 31 августа 1973 года Чингиз Айтматов подписал Письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове. В 1977 году была опубликована повесть «Пегий пёс, бегущий краем моря», ставшая одним из любимых его произведений в ГДР,К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3359 дней] позднее была также экранизирована немецкими и русскими кинематографистами. В 1978 году писатель был удостоен звания Героя Социалистического Труда. В 1980 году вышел роман «И дольше века длится день», за которую Айтматов получил вторую Государственную Премию. Последним произведением, опубликованным в СССР, является его роман «Плаха» (1986). Во время своего визита в ФРГ Чингиз Айтматов знакомится с Фридрихом Хитцером, впоследствии немецким переводчиком и менеджером, с которым он проработал до января 2007 года, когда переводчик внезапно скончался от инфаркта.
Все постсоветские произведения Чингиза Айтматова издаются на немецком языке в швейцарском издательстве Unionsverlag в переводе Фридриха Хитцера, отмеченного в 2011 году в Лондоне посмертно Международной Премией Чингиза Айтматова за долголетнюю работу с писателем, за любовь к его творчеству и преданность ему.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3359 дней]
В постсоветское время были изданы за рубежом «Белое облако Чингиз Хана» (1992), «Тавро Кассандры» (1994), «Сказки» (1997). «Детство в Киргизии» (1998) и «Когда падают горы» («Вечная невеста») в 2006 году, немецкий перевод которого увидел свет в 2007 году под названием «Снежный барс». Это было последнее произведение Айтматова. В год своего 70-летия в 1998 году писатель был ещё раз удостоен звания Героя Кыргызстана и признан Народным писателем у себя на родине.
С 1990 возглавлял Посольство СССР (с 1992 года — Посольство Российской Федерации) в Великом Герцогстве Люксембург, с 1994 по 2006 — посол Киргизии в странах Бенилюкса — в Бельгии, Люксембурге и Нидерландах.
В 2006 году вместе с единомышленником Фарходом Устаджалиловым (помощник Айтматова по гуманитарной работе в РФ) основал Международный благотворительный фонд Чингиза Айтматова «Диалог без границ», президентом которого являлся до конца жизни. В рамках фонда был разработан проект «Мир без границ», а также программа развития и поддержки русского языка в странах бывшего СССР.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3359 дней]
Депутат Совета Национальностей ВС СССР 7 — 11 созывов (1966—89 гг.) от Киргизской ССР[8][9][10][11][12]. В Верховный Совет 9 созыва избран от Фрунзенского — Первомайского избирательного округа № 330 Киргизской ССР, член Комиссии по иностранным делам Совета Национальностей[10]. Народный депутат СССР (1989—91 гг.), член Президентского совета СССР, член ЦК Компартии Киргизии, член секретариата СП СССР и СК СССР, председатель правления СК Киргизской ССР, один из руководителей Советского комитета солидарности со странами Азии и Африки, главный редактор журнала «Иностранная литература», инициатор международного интеллектуального движения «Иссык-Кульский форум». Будучи членом Верховного Совета СССР, был выбран для произнесения номинационной речи во время выборов М. Горбачева Президентом СССР в марте 1990 года.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3359 дней]А у меня лежало заявление Чингиза Айтматова, который тогда был рьяным сторонником Горбачева. Он просил разрешить ему купить "Чайку", поскольку-де много времени находится в разъездах, разъясняя народу курс партии на ускорение, и почти не видит семью. И, мол, в такой вместительной машине семья могла бы ездить вместе с ним. Горбачев посмотрел это заявление, усмехнулся и говорит: "Выброси в корзину!"— из воспоминаний Михаила Смиртюкова, управляющего делами Совета министров СССР[13]
Лишь на последнем году жизни писателя встал вопрос о присуждении ему Нобелевской премии, причём соискательный комитет создало Турецкое правительство, так как Айтматов — «крупнейший по их мнению тюркоязычный писатель современности»[14].
Скончался 10 июня 2008 года в больнице немецкого города Нюрнберга, где находился на лечении. Похоронен 14 июня в историко-мемориальном комплексе «Ата-Бейит» в пригороде Бишкека.
Был женат дважды. Вторая жена — Мария Урматовна. У Айтматова двое сыновей от первого брака (Санджар и Аскар — экс-министр иностранных дел Кыргызстана), сын Эльдар и дочь Ширин от второго, а также четверо внуков от детей первой жены.
Память
- Имя Айтматова присвоено в Бишкеке городскому парку, Русскому драматическому театру. В перспективе — создание Музея Айтматова в киргизской столице.
- В октябре 2008 года в Чолпон-Ате на северном берегу Иссык-Куля был открыт памятник Чингизу Айтматову[15].
- На литовском монетном дворе, договор с которым подписал Киргизский национальный банк, отчеканена серия из шести коллекционных серебряных монет — «Чингиз Айтматов», «Джамиля», «Первый учитель», «Материнское поле», «Прощай, Гульсары!» и «Белый пароход»[16].
- Именем писателя названы улицы в Бишкеке, Казани, Анкаре, Баку, Астане.
- В 2007 году была выпущена почтовая марка Киргизии, посвященная Айтматову.
- В 2011 году в Бишкеке установлен памятник писателю на площади Ала-Тоо.
- В 2011 году в Лондоне учреждена Международная премия имени Чингиза Айтматова. Премию вручает Академия Айтматова, основанная в Лондоне профессором Рахимой Абдувалиевой, долго работавшей с писателем. Награждение будет происходить в день рождения Чингиза Айтматова[17][18].
- В 2013 году в Санкт-Петербурге безымянной зелёной зоне присвоено название сквер Чингиза Айтматова.
- В 2013 году в Москве, в атриуме Библиотеки иностранной литературы, открыт памятник-бюст Чингизу Айтматову работы народного художника РФ Георгия Франгуляна
- В 2014 году «Аэрофлот» назвал в честь Чингиза Айтматова один из своих новых лайнеров Боинг 737—800 [19].
Награды и премии
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 7 февраля 2015 года. |
Государственные: (всего 46):
СССР:
- Герой Социалистического Труда (1978)
- два ордена Ленина
- орден Октябрьской Революции
- два ордена Трудового Красного Знамени
- орден Дружбы народов
Киргизии:
- Герой Киргизской Республики (1997)
- орден «Манас» I степени
России:
- орден Дружбы (1998)
Казахстана:
- орден Отан (2000)
Узбекистана:
Прочих стран:
- Офицерский крест ордена Заслуг (200, Венгрия)
Ведомственные:
Общественные:
- орден Улыбки (Польша)
- Почётная медаль «За выдающийся вклад в развитие культуры и искусства на благо мира и процветания на земле» Токийского института восточной философии
Премии и звания:
- Ленинская премия (1963) — за «Повести степей и гор» («Верблюжий глаз», «Первый учитель», «Джамиля»)
- Государственная премия СССР (1968) — за повесть «Прощай, Гульсары!» (1966)
- Государственная премия СССР (1977) — за литературную основу художественного фильма «Белый пароход»
- Государственная премия СССР (1983) — за роман «И дольше века длится день» («Буранный полустанок»)
- Государственная премия Киргизской ССР (1976)
- премия «Лотос»
- Международная премия имени Дж. Неру
- премия журнала «Огонёк»
- Европейская литературная премия (1993)
- Президентская премия Мира и духовного согласия (Казахстан, 1993).
- Международная премия Средиземноморского центра культурных инициатив Италии
- премия Американского религиозного экуменического фонда «Призыв к совести»
- Баварская премия им. Ф. Рюккерта
- премия имени А. Меня
- премия «Руханият»
- Почётная премия культуры имени В. Гюго
- Высшая награда правительства Турции за вклад в развитие культуры тюркоязычных стран (2007)
- народный писатель Киргизской ССР (1968)
Сочинения
- «Сыпайчи» (1954)
- «Соперники» (1955)
- «Белый дождь» (1955)
- «Лицом к лицу» (1957)
- «Джамиля» (1958)
- «Верблюжий глаз» (1960)
- «Тополёк мой в красной косынке» (1961)
- «Первый учитель» (1962)
- «Материнское поле» (1963 год). Писатель создал образ Толгонай, сильной духом женщины, показал муки и страдания киргизского народа в годы Великой Отечественной войны.
- «Красное яблоко» (1964)
- «На реке Байдамтал» (1964)
- «Прощай, Гульсары!» (1966)
- «Белый пароход» (1970)
- «Восхождение на Фудзияму» (1973, пьеса, в соавторстве с К. Мухамеджановым)
- «Ранние журавли» (1975)
- «Пегий пёс, бегущий краем моря» (1977)
- «Буранный полустанок» (1980, известна также под названием «И дольше века длится день»)
- «Плаха» (1986)
- «Тавро Кассандры» (1996)
- «Встреча с одним бахаи» (Беседа с Фейзоллой Намдаром) (1998)
- «Когда падают горы (Вечная невеста)» (2006)
- «Белое облако Чингисхана» (1992 год).
- «Земля и флейта» (неизданное)[20]
- «Плач охотника над пропастью или исповедь на исходе века» (Құз басындағы аңшының зары немесе ғасыр айрығындағы сырласу), в соавторстве с Мухтаром Шахановым
Кино
По произведениям Айтматова снято немало художественных фильмов[21]. Сам Айтматов неоднократно выступал в роли сценариста или соавтора.
- 1961 — «Перевал» (режиссёр — Алексей Сахаров).
- 1963 — «Зной» (режиссёр — Лариса Шепитько).
- 1965 — «Первый учитель» (режиссёр — Андрей Кончаловский).
- 1967 — «Материнское поле» (режиссёр — Геннадий Базаров, Киргизфильм).
- 1968 — «Бег иноходца» (режиссёр — Сергей Урусевский).
- 1968 — «Джамиля» (режиссёр — Ирина Поплавская).
- 1972 — «Я — Тянь-Шань» (режиссёр — Ирина Поплавская).
- 1976 — «Белый пароход» (режиссёр — Болотбек Шамшиев, Киргизфильм).
- 1979 — «Ранние журавли» (режиссёр — Болотбек Шамшиев, Киргизфильм).
- 1989 — «Айланпа. Мир на кругах своих» — документальный фильм (режиссёры — В. Виленский, К. Орозалиев).
- 1989 — «Плач волчицы» — (режиссёр Дооронбек Садырбаев производство «Киргизтелефильм») по роману «Плаха»
- 1990 — «Пегий пёс, бегущий краем моря» — режиссёр — Карен Геворкян, киностудия им. Довженко).
- 1990 — «Плач перелётной птицы» (режиссёр — Бакыт Карагулов, Киргизфильм).
- 1990 — «Манкурт» (режиссёр — Ходжакули Нарлиев, производство СССР, Турция, Ливия /фильм снят Туркменфильм).
- 1995 — «Буранный полустанок» (режиссёр — Бакыт Карагулов, производство Катарсис /КНТК).
- 2004 — «Тополёк мой в красной косынке», Турция.
- 2008 — «Прощай, Гульсары!», на казахском языке (режиссёр — А. Амиркулов, производство Казахфильм).
- 2009 — «[www.studi-ol.ru/aitmatov.html Гражданин Земного шара]» — документальный фильм о Чингизе Айтматове (режиссёр — О. Чекалина).
- 2010 — «За белым облаком» — по мотивам повести «Белое облако Чингисхана». Режиссёр С. Тарасов.
Театр
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 7 февраля 2015 года. |
- 2013 — «Плаха» — спектакль-мюзикл театра Геннадия Чихачёва (режиссёр — Геннадий Чихачёв)[22].
- 2012 — «Материнское поле» — пластический спектакль Театра имени Пушкина (Москва). Режиссёр Сергей Землянский.
- 2008 — «Белое облако Чингизхана» — спектакль студентов учебного театра «На Моховой» (СПб).
- 2009 — «Красное яблоко» — Постановка по мотивам рассказа Айтматова «Красное яблоко». (режиссёр — Нурлан Асанбеков). Государственный национальный русский театр драмы им. Чингиза Айтматова (г. Бишкек)[23].
- 2007 (?) — «Тавро Кассандры» — спектакль по одноимённому роману Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры» в Московском Экспериментальном театре имени В. Спесивцева.
- 1982 — «Желанный голубой берег мой» — постановка по мотивам рассказа «Пегий пёс, бегущий краем моря». (режиссёр — Андрей Борисов). Саха Академический драматический театр им. П. А. Ойунского.
- 1980-е — «И дольше века длится день» — спектакль по одноименному роману Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» в театре им.Евгения Вахтангова (г.Москва)[24][25]. Режиссёр Азербайжан Мамбетов,
- 1980-е — «И дольше века длится день» — постановка по одноименному роману Чингиза Айтматова «Буранный полустанок». (режиссёр — Вячеслав Спесивцев). Театр-студия на Красной Пресне.
- «Ана — Жер-ана» («Материнское поле») впервые поставлен в Алматы в Академическом театре драмы им. М. Ауэзова[21].
См. также
- Айтматов, Аскар Чингизович — сын.
Напишите отзыв о статье "Айтматов, Чингиз Торекулович"
Примечания
- ↑ [bigenc.ru/literature/text/1805713 Айтматов] / К. А. Чекалов // А — Анкетирование. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 317. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 1). — ISBN 5-85270-329-X.</span>
- ↑ Айтматов Чингиз — статья из Большой советской энциклопедии (3-е издание).
- ↑ [www.vedu.ru/bigencdic/1182/ Айтматов Чингиз]. www.vedu.ru. Проверено 20 июня 2016.
- ↑ 1 2 Большая Российская энциклопедия: В 30 т. / Председатель науч.-ред. совета Ю. С. Осипов. Отв. ред С. Л. Кравец. Т. 1. А — Анкетирование. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2005. — 766 с.: ил.: карт.
- ↑ [akipress.org/comments/news:13236 Мысли вслух. Роза Торекуловна Айтматова 05.09.2012] // АКИpress
- ↑ [www.kabar.kg/rus/interview/full/19338 Издана книга Ч. Айтматова «Когда падают горы» на кыргызском языке]
- ↑ [art.caravan.kz/news/gastroli-teatra-dramy-imeni-lermontova-sostoyatsya-v-astane-v-avguste-newsID9356.html астроли театра драмы имени Лермонтова состоятся в Астане в августе]
- ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/06648.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 7 созыва]
- ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/06649.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 8 созыва]
- ↑ 1 2 Депутаты Верховного Совета СССР. 9 созыв. Издание Президиума Верховного Совета СССР. — М., 1974. — 550 с.
- ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/07704.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 10 созыва]
- ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/07797.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 11 созыва]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/1752486 Ъ-Власть - "Слабее Рыжкова на моей памяти премьера не было"]
- ↑ [lenta.ru/news/2008/05/29/aitmatov/ Чингиза Айтматова выдвинут на Нобелевскую премию]
- ↑ [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1225059780 В иссык-кульской Чолпон-Ате открыли памятник Чингизу Айтматову] // centrasia.ru
- ↑ [www.rian.ru/world/20090421/168789718.html Нацбанк Киргизии выпустит коллекционные монеты в память об Айтматове]. РИА Новости (21 апреля 2009 года). Проверено 12 августа 2010. [www.webcitation.org/61DQXsmQC Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [astanafans.com/ajdar-maxmetov-poluchil-premiyu-im-ajtmatova.html Айдар Махметов получил премию им. Айтматова]
- ↑ [ria.ru/culture/20121212/914557903.html Назарбаев и Кончаловский стали лауреатами премии Чингиза Айтматова]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/2388850 Два новых лайнера в Аэрофлоте=Коммерсант.ru] (27 января 2014 года). Проверено 27 января 2014.
- ↑ [news.mail.ru/society/10367311/?frommail=1 Найдена рукопись ранее не известного романа Чингиза Айтматова.]
- ↑ 1 2 [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=129 Айтматов, Чингиз Торекулович] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.
- ↑ Анастасия Рогова. [kbanda.ru/index.php/kino-i-teatr/262-teather-global/theatre-rep/3518-messiya-v-krossovkakh-spektakl-plakha-v-teatre-im-chikhachjova Мессия в кроссовках: спектакль «Плаха» в театре Геннадия Чихачёва] // Контрабанда — 13.04.2013.
- ↑ [rusteatr.info/?p=185 75 сезон | Государственный Национальный Русский Театр Драмы им. Чингиза Айтматова]
- ↑ [www.baiterek.kz/node/1007 И дольше века будет длиться слава]. Проверено 15 сентября 2016.
- ↑ [camonitor.kz/5306-.html Памяти великого режиссёра]. Проверено 15 сентября 2016.
</ol>
Литература
- [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=129 Айтматов, Чингиз Торекулович] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.
- Буббайер Ф. Совесть, диссидентство и реформы в Советской России = Conscience, Dissent and Reform in Soviet Russia. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2010. — 368 с. — (История сталинизма). — 2000 экз. — ISBN 978-5-8243-1334-5.
- Гачев Г. Д., Чингиз Айтматов: В свете мировой культуры, Фрунзе, 1989.
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
- Кто есть кто в мировой политике / Отв. ред. Л. П. Кравченко. — М.: Политиздат, 1990. — С. 5.
- Исонов А., Психологизм современной прозы: На материале творчества Чингиза Айтматова, А.- А,, 1985.
- Рыскулова Ж., Восприятие творчества Чингиза Айтматова в англоязычных странах, Фрунзе, 1987.
- Туманов, В. “[owl.uwo.ca/access/content/group/d9c3b137-1d5d-4026-9794-2079b0d9f6a8/Mythic%20Cycles%20in%20Chingiz%20Aitmatov.pdf Mythic Cycles in Chingiz Aitmatov’s Spotted Dog Running Along the Seashore].” [www.artsrn.ualberta.ca/csparxiv/ToCs/1996_38_1_2_ToC.php Canadian Slavonic Papers] 38(1-2): 135-154. 1996.
Ссылки
|
Чингиз Айтматов в Викицитатнике? |
|---|---|
|
Чингиз Айтматов в Викиновостях? |
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10508 Айтматов, Чингиз Торекулович]. Сайт «Герои Страны».
- [www.rian.ru/society/20080611/109981359.html Скончался Чингиз Айтматов, похороны состоятся в субботу]
- [bahai.region.kz/viewtopic.php?p=1117#p1117 Чингиз Айтматов «Беседа с одним бахаи»]
- [www.photomer.ru/?p=9 Фото Чингиза Айтматова]
- [lib.ru/PROZA/AJTMATOW/ Айтматов, Чингиз Торекулович] в библиотеке Максима Мошкова
- [www.libring.ru/search?author=%D0%B0%D0%B9%D1%82%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2 Книги Чингиза Айтматова в интернет-магазинах]
- [www.arba.ru/article/252 Интервью]
- [www.vz.ru/news/2008/3/10/151040.html Чингиз Айтматов снят с посольских должностей]
- [www.podst.ru/?area=posts&id=1160 Чингиз Айтматов рассказывает о своей повести «Пегий пес, бегущий краем моря»]
- [www.vigl.ru/person/chingiz-aitmatov.html Видео Чингиза Айтматова о понятиях «Свобода», «Совесть» и «Взаимопонимание»]
- [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=902198 Магический соцреалист. Умер Чингиз Айтматов (Коммерсантъ)]
- [forums.kg/Biografiya-Aitmatova-CHingiza-Topekulovicha-topic24.html Сборная биография Чингиза Айтматова]
- [samlib.ru/k/kudrjac_e_w/aitmatov.shtml Чингиз Айтматов: «Немецкий читатель наиболее активен и предан мне»]
- [www.chayka.org/article.php?id=1764 Чингиз Айтматов: Основу жизни составляет любовь]. Одно из последних интервью («Чайка»)
- [rus.azattyk.org/content/kyrgyzstan_forum_issykkul_mayor/24363937.html Федерико Майор: Я не забуду Иссык-Куль (Azattyk)]
Отрывок, характеризующий Айтматов, Чингиз Торекулович
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Таласской области
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели Киргизии
- Писатели XX века
- Писатели XXI века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы СССР
- Сценаристы Киргизии
- Сценаристы XX века
- Лауреаты Ленинской премии
- Лауреаты Государственной премии СССР
- Герои Киргизии
- Герои Социалистического Труда
- Кавалеры ордена Манас
- Кавалеры ордена Дружбы (Россия)
- Кавалеры Ордена Отан
- Кавалеры ордена «Дустлик»
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Дружбы народов
- Награждённые медалью Крупской
- Кавалеры ордена Улыбки
- Офицеры венгерского ордена Заслуг
- Чингиз Айтматов
- Народные писатели Киргизской ССР
- Лауреаты Государственной премии Киргизской ССР
- Русские писатели XX века
- Русские писатели XXI века
- Киргизские писатели
- Писатели-фантасты СССР
- Многоязычные писатели-фантасты
- Члены КПСС
- Члены Союза писателей СССР
- Члены Союза кинематографистов СССР
- Главные редакторы
- Почётные граждане Бишкека
- Депутаты Совета Национальностей Верховного Совета СССР 7 созыва
- Депутаты Совета Национальностей Верховного Совета СССР 8 созыва
- Депутаты Совета Национальностей Верховного Совета СССР 9 созыва
- Депутаты Совета Национальностей Верховного Совета СССР 10 созыва
- Депутаты Совета Национальностей Верховного Совета СССР 11 созыва
- Депутаты Совета Национальностей Верховного Совета СССР от Киргизской ССР
- Народные депутаты СССР от КПСС
- Умершие от почечной недостаточности
- Умершие от пневмонии
- Похороненные в Киргизии
- Послы СССР в Люксембурге
- Послы России в Люксембурге
- Послы Киргизии в России
- Академики АН Киргизской ССР
