Чинго, Живко

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Живко Чинго (13 августа 1939, с. Велгощи — 11 августа 1987, Охрид) — македонский писатель, журналист и сценарист, директор Македонского Народного Театра.



Биография

Живко Чинго родился 13 августа 1939 года в селе Велгощи, около города Охрид. Закончил философский факультет Скопского университета. Некоторое время после окончания университета работал учителем литературы в гимназии города Охрид. В Скопье работал во многих журналах и на Радио-телевидении города Скопье, а также в Республиканском комитете культуры и в центре политических исследований в Скопье. Был директором Македонского Народного Театра (макед. Македонски народен театар), состоял в Содружестве писателей Македонии. Умер в городе Охрид 11 августа 1987 года.

Творчество

Живко Чинго был частью тех македонских писателей, которые оформили македонскую литературу послевоенного периода. В своих произведениях, самым известным из которых является роман «Большая вода» (макед. Γолемата Вода) 1971 года, Чинго описывает жизнь македонских деревень периода Первой мировой войны и послевоенного периода своим сочным и живым языком. Произведения Чинго привлекли внимание общественности, а его литературный талант был широко оценен македонской и югославской критикой. Его произведения переведены на многие языки — сербскохорватский, словенский, албанский, польский, французский, венгерский, немецкий, русский и английский. Его роман «Большая вода» был экранизирован в 2004 году в Македонии.

Произведения

  • «Пасквелия» (сборник рассказов, 1961)
  • «Новая Пасквелия» (сборник рассказов, 1965)
  • «Серебряные снега» (роман, 1966)
  • «Пожар» (сборник рассказов, 1970)
  • «Большая вода» (роман, 1971)
  • «Жажда» (сценарий, 1971)
  • «Поле» (сценарий, 1971)
  • «Попытка пробуждения» (сборник рассказов, 1982)

Напишите отзыв о статье "Чинго, Живко"

Отрывок, характеризующий Чинго, Живко

– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.