Чирок-свистунок

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чирок-свистунок

Самец
Научная классификация
Международное научное название

Anas crecca (Linnaeus, 1758)

Ареал

     Гнездовой ареал      Миграции

     Круглогодично
Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/160031027 160031027 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Чиро́к-свистуно́к[1] (лат. Anas crecca) — водоплавающая птица из семейства утиных. Самая маленькая из речных уток, она считается обычной и одной из самых многочисленных в пределах границ своего обитания. Гнездится в северном и умеренном климате Евразии, в том числе почти на всей территории России (за исключением крайних северных районов Сибири). Кроме того, в некоторых изданиях обитающий в Северной Америке зеленокрылый чирок рассматривается в качестве подвида чирка-свистунка, однако окончательного консенсуса по разделению этих двух видов пока ещё не достигнуто. Почти везде перелётная птица, зимует к западу и югу от гнездового ареала: в Западной и Южной Европе, Африке, Южной и Юго-Восточной Азии. Питается животными и растительными кормами. Гнездится отдельными парами, в остальное время ведёт стайный образ жизни. Объект промысловой охоты.





Описание

Внешний вид

Мелкая речная утка, с короткой шеей и очень узкими заострёнными крыльями. Длина 34—38 см, размах крыльев 58—64 см, вес самцов 250—450 г, вес самок 200—400 г.[2] Отличительная особенность этого вида — наиболее узкие и заострённые среди уток крылья. Благодаря этому птица взлетает почти вертикально, что позволяет ей уживаться на небольших и тенистых водоёмах, недоступных более крупным уткам. Полёт очень быстрый и бесшумный[3].

Селезень в брачном наряде издалека выглядит серым с тёмной головой, желтоватой спиной и светлой полосой вдоль крыла. При ближайшем рассмотрении можно рассмотреть каштанового цвета голову с широкой блестящей тёмно-зелёной полосой, проходящую через глаз, и розоватую с тёмными пятнышками грудь. По краю зелёного пятна, имеющего форму серпа либо большой изогнутой капли, проходит тонкая желтовато-белая полоска, в верхней части выходящая за его пределы и уходящая к разрезу клюва. Центральная часть брюха белая, лопатки, мантия и бока пепельно-серые с тонким поперечным струйчатым рисунком, на груди чёрные каплевидные капли, подхвостье чёрное с жёлтыми пятнами по бокам. У отдыхающей на воде птицы можно увидеть светлую продольную полосу, отделяющую крыло от туловища — эта полоса образована крайними плечевыми перьями, имеющими белое основание и чёрные каёмки. Зеркальце двухцветное — с внешней стороны бархатисто-чёрное, с внутренней зелёное, с ярким фиолетовым и зелёным блеском, сзади окантовано белой, спереди светло-коричневой полосками[2][3][4].

Летом и осенью окраска самца становится более монотонной буровато-серой, что делает его больше похожим на самку. В этот период самца можно распознать по характерному рисунку зеркальца (неизменному в любое время года) и полностью чёрному клюву. Самка в течение года наряд не меняет. Как и у большинства других уток, она имеет покровительственное тёмно-бурое оперение со светло-коричневыми каёмками, несколько более тёмное на кроющих крыла и спине. Отдыхающую самку можно сравнить с миниатюрной самкой кряквы. Голова сверху тёмная серовато-бурая с узкими продольными пестринами, снизу более светлая, почти белая в районе щёк и горла. Низ белёсый. Зеркальцо самки имеет окрас, аналогичный окрасу зеркальца самца, однако оно более узкое, и спереди и сзади окантовано белыми полосками. Молодые птицы похожи на взрослую самку, всё же имея менее контрастное оперение[2][3][4].

Своими небольшими размерами свистунок заметно выделяется среди других уток, за исключением близкого ему чирка-трескунка. В осеннем пере определение этих двух видов может вызвать затруднение. Свистунок более тёмный, имеет тёмно-бурый, а не голубовато-серый верх крыла, светлые пятна по бокам хвоста и двухцветное зеркальце (у трескунка оно одноцветное тускло-зелёное). У американского зеленокрылого чирка, иногда рассматриваемого как подвид свистунка, окантовка зелёного пятна на голове селезня жёлтая и прерывистая, на границе груди и боков развита дополнительная белая полоса, белая полоса по краю крыла отсутствует. Самки американского вида практически неотличимы от самок евразийского[5].

Голос

Весенний крик селезня — чистый звонкий свист, несколько похожий на позыв самца шилохвости, однако исполняемый на более высокой ноте. Голос утки — негромкое гнусавое кряканье, во время которого тон постепенно снижается[6].

Распространение

Гнездовой ареал

Распространена в северной части Евразии к западу от Британских островов и Франции. На севере местами достигает арктического побережья, однако отсутствует на Ямале севернее 69° с. ш., на Енисее севернее 71° с. ш., в долине Колымы севернее 69° с. ш. Наиболее западные популяции расположены в Исландии, на Фарерских островах и Корсике, наиболее восточные — на Алеутских островах к востоку до Акутана, островах Прибылова, Командорских, Курильских островах, Сахалине, Хоккайдо и севере Хонсю. На юге ареала гнездится в Малой Азии, Закавказье, в Казахстане к югу до Уральска, Атбасара, Юго-Западного Алтая и Зайсанской котловины, северной Монголии, крайнем северо-востоке Маньчжурии и Приморье[7][8].

Зимний ареал

В тёплом умеренном климате Западной и Южной Европы гнездовой и зимний ареалы пересекаются. Например, в Великобритании и Ирландии гнездится лишь часть птиц, однако в холодное время года к ней присоединяется большое количество уток, летящих из Исландии. На северо-запад Европы также перемещаются чирки из Скандинавии, Финляндии, Прибалтики, северо-запада России, северной Польши, Германии и Дании[9]. Другие частично оседлые популяции отмечены в Нидерландах, Франции, на Кавказе, в западной части Малой Азии, вдоль северного побережья Чёрного моря, а также на юге Исландии в районе островов Вестманнаэйяр)[10]. Процент зимующих в этих регионах птиц варьирует: в суровые зимы он возрастает, а в мягкие наоборот уменьшается[9].

Большие скопления зимующих свистунков выявлены в Средиземноморье, в том числе на всей территории Пиренейского полуострова (в западном Средиземноморье зимуют утки из Центральной Европы, европейской части России и Западной Сибири, в восточном с Украины, из центральной России и Зауралья)[9]), на северо-западе Африки к югу до Мавритании, в Японии и на Тайване, а также в Южной Азии. Другие важные районы зимовок — долина Нила, Ближний Восток, побережье Персидского залива, горные районы северного Ирана, Южная Корея и страны Юго-Восточной Азии. Изолированные участки отмечены на берегах озера Виктория, в эстуарии реки Сенегал, в болотистой местности в верхнем течении реки Конго, в долине и дельте реки Нигер, в дельте Инда. Случайные залёты зарегистрированы в Заире, Малайзии, Гренландии, на Марианских островах, в Палау и островах Яп. Кроме того, частые залёты чирков наблюдают в Северной Америке вдоль побережий Калифорнии и Южной Каролины[10][11].

Места обитания

Одна из обычных лесных уток, где достигает наибольшей численности. Кроме того, гнездится к северу и к югу от полосы лесов — как в лесотундре и южной части тундры, так и в лесостепи. В сплошной степи появляется редко[2]. В сезон размножения отдаёт предпочтение мелководным тенистым водоёмам с пресной водой и мезофитной растительностью по берегам — мелким озёрам, болотцам, ручьям, поймам рек, старицам. Больших участков открытой воды избегает. В северной части ареала выбирают равнинные ландшафты, в южной наоборот — горные плато с озёрами[3]. Во внегнездовой период часто выбирает аналогичные биотопы, но также селится на заливных полях, водохранилищах, реже морских побережьях с солёной или солоноватой водой, в дельтах и эстуариях рек. В любом случае выбирает участки с поднимающейся из воды растительностью, где находит пропитание и защиту от хищников[10][12].

Питание

Рацион смешанный: весной и летом преобладают животные корма, осенью и зимой растительные. Из животной пищи кормится моллюсками, червями, насекомыми и ракообразными, из растительной семенами водных растений, травами, осокой, зерном культурных растений (в том числе хлебными злаками и рисом)[12].

Пищу чаще всего добывает на мелководье, перевёртываясь на воде (но не ныряя) и доставая её со дна водоёма, либо собирая корм в иловых отмелях или вязком дне[3].

Размножение

Половой зрелости достигает на первом году жизни, однако часть птиц, по всей видимости, приступает к размножению позже[3]. Моногам. Весной утки появляются в местах гнездовий довольно рано, когда на водоёмах только начинают появляться первые участки открытой воды: в начале марта на юге и западе, в первой половине мая на севере[12]. Часть пар образуется ещё в местах зимовок и на пролёте, другая только на месте будущего гнезда[2]. Утки нередко зимуют в более южных широтах, чем селезни, и по этой причине в сезон размножения в на юге ареала часто скапливается больше самок, чем самцов, а на севере наоборот — больше самцов, чем самок[5].

Процесс ухаживания аналогичен таковому у кряквы: селезни начинают токовать по окончании осенней линьки в начале октября и к концу месяца многие из них уже находят своего будущего партнёра[5]. Самцы кружатся вокруг самки с прижатой к туловищу головой и опущенной в воду клювом, иногда резким движением вскидывая голову вверх и издавая резкий характерный свист. При этом в воздух обычно поднимается фонтан брызг. Другое демонстративное поведение — селезень расправляет крыло, демонстрируя зеркальце, запрокидывает за него голову и движением ноготка клюва по нижней поверхности стержня махового пера, издаёт дребезжащий звук. Утка, плавая рядом с самцом, отпугивает воображаемого врага клювом через плечо, и негромко покрякивает[3]. Состоявшаяся пара сохраняет верность друг другу до того момента, когда самка приступает к насиживанию[5].

Чирки-свистунки гнездятся парами либо небольшими свободными группами[12]. Гнездо часто находится недалеко от воды, но может быть расположено и на значительном, до 500 м, расстоянии от неё (последнее нередко происходит потому, что утка устраивает гнездо возле временной лужи, которая затем высыхает)[3]. Оно, как правило, хорошо укрыто густой растительностью — папоротниками, кустами черники или брусники, молодой порослью хвойных деревьев, зарослями ивы, ольхи, либо спрятано под кучей валежника или сучьев. В тундре нередко используется осоковая кочка у ручья или кусты кедрового стланика[3]. Самка лапами выгребает ямку, которую затем выкладывает сухими листьями и травинками, найденными в непосредственной близости от гнезда. Перед началом насиживания по периметру явки выкладывается пух, который утка выщипывает из своей груди. Диаметр гнезда 150—180 мм, высота бортов над землёй 70—90 мм, диаметр лотка 120—150 мм, глубина лотка около 100 мм[13].

В кладке обычно 8—11 (в целом 5—16) белых либо слегка желтоватых яиц[12]. Размеры яиц: (41-49) х (30-38) мм[13]. С началом насиживания селезень навсегда покидает самку, сбивается в однополые стаи и отлетает на сезонную линьку. Утка насиживает в течение 21—23 суток, довольно плотно[12]. Появившиеся на свет птенцы покрыты пухом — оливково-бурым сверху и сернисто-жёлтым снизу. С первого же дня жизни они прекрасно ныряют, хорошо бегают по земле и самостоятельно добывают корм. В случае опасности по сигналу самки утята разбегаются и прячутся в траве. В возрасте 25-30 дней птенцы поднимаются на крыло[12]. Максимальный возраст, зарегистрированный в Европе — 21 год и 3 месяца[14].

Систематика

Чирок-свистунок принадлежит к группе так называемых «настоящих чирков» — небольших речных уток, близких к крякве и родственным ей видам; последние, по всей видимости, получили своё развитие от этой группы. Вместе с зеленокрылым и желтоклювым чирками образует общий надвид. За исключением номинативного, возможно образует ещё один подвид A. c. nimia, распространённый на Алеутских островах, отличающийся несколько большими размерами[12][15].

Некоторые авторы рассматривают северо-американского зеленокрылого чирка в качестве подвида чирка-свистунка, в то время как Всемирный союз охраны природы и международная организация BirdLife International склонны разделять эти виды. Американское общество орнитологов пока не приняло окончательное решение по этому вопросу[15][16][17].

Чирок-свистунок был впервые научно описан шведским врачом и натуралистом Карлом Линнеем в 1758 году в десятом издании его Системы природы. В этом труде Линней определил его как «утку с зелёным зеркалом и белой полосой над и под глазом»[18][19], а первое упоминание об этом виде можно найти в его более ранней работе «Фауна Швеции» (Fauna Svecica)[20]. Видовое название crecca является звукоподражанием крика самца, аналогичное название птицы имеется в ряде европейских языков — шведском («kricka»), букмол («krikkand»), датском («krikand») и немецком («krickente»). Русское название свистунок также относится к способности селезня к характерному свисту[21].

Напишите отзыв о статье "Чирок-свистунок"

Примечания

  1. Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 30. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
  2. 1 2 3 4 5 Рябицев В. К. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири: Справочник-определитель. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001. — С. 69-70.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Дементьев Г. П., Гладков Н. А. Птицы Советского Союза. — Советская наука, 1953. — Т. 4. — С. 382-395. — 635 с.
  4. 1 2 Лысенко В. И. Том 5 - Птицы. Вып. 3 - Гусеобразные // Фауна Украины. — Киев: Наукова думка, 1991. — С. 115-119.
  5. 1 2 3 4 Gooders, John & Trevor Boyer. Ducks of Britain and the Northern Hemisphere. — London: Collins & Brown, 1997. — С. 44-47. (англ.)
  6. Mullarney, K., Svensson L., Dan Zetterström, Peter J. Grant. Птицы Европы = Birds of Europe. — United States: Princeton University Press, 2000. — С. 52.
  7. Степанян Л. С. Конспект орнитологической фауны России и сопредельных территорий. — М.: Академкнига, 2003. — С. 55.
  8. Э. И. Гаврилов. Фауна и распространение птиц Казахстана. — Алматы: Наука, 1999. — 198 с.
  9. 1 2 3 Scott, Derek A., Paul M. Rose. Атлас популяций утиных в Африке и западной Евразии = Atlas of Anatidae populations in Africa and Western Eurasia. — Wetlands International, 1996. — С. 122-124.
  10. 1 2 3 Madge, Steve & Burn, Hilary. Wildfowl: an identification guide to the ducks, geese and swans of the world. — London: Christopher Helm, 1987.
  11. Wiles, Gary J.; Johnson, Nathan C.; de Cruz, Justine B.; Dutson, Guy; Camacho, Vicente A.; Kepler, Angela Kay; Vice, Daniel S.; Garrett, Kimball L.; Kessler, Curt C. & Pratt, H. Douglas. New and Noteworthy Bird Records for Micronesia, 1986–2003 // Micronesica. — 2004. — Т. 37, № 1. — С. 69-96.
  12. 1 2 3 4 5 6 7 8 Carboneras C. 1992. Family Anatidae (Ducks, Geese and Swans) in del Hoyo, J., Elliott, A., & Sargatal, J., eds. Vol. 1. // Путеводитель по птицам мира = Handbook of the birds of the world. — Barcelona: Lynx Edicions, 1992.
  13. 1 2 Михеев А. В. Биология птиц. Полевой определитель птичьих гнёзд. — М.: Топикал, 1996. — 460 с. — ISBN 978-5-7657-0022-8.
  14. [www.euring.org/data_and_codes/longevity-voous.htm European Longevity Records]. The European Union for Bird Ringing. Проверено 28 апреля 2010. [www.webcitation.org/612p9vjUD Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
  15. 1 2 B. C. Livezey. [elibrary.unm.edu/sora/Auk/v108n03/p0471-p0507.pdf A phylogenetic analysis and classification of recent dabbling ducks (Tribe Anatini) based on comparative morphology] // Auk. — 1991. — Т. 108, № 3. — С. 471–507.
  16. C. C. Laurie-Ahlberg, F. McKinney. The nod-swim display of male Green-winged Teal (Anas crecca) // Animal Behaviour. — 1979. — Т. 27. — С. 165–172.DOI:10.1016/0003-3472(79)90136-2
  17. Kevin P. Johnson, Michael D. Sorenson. [elibrary.unm.edu/sora/Auk/v116n03/p0792-p0805.pdf Phylogeny and biogeography of dabbling ducks (genus Anas): a comparison of molecular and morphological evidence] // Auk. — 1999. — Т. 116, № 3. — С. 792–805.
  18. Anas macula alarum viridi, linea alba supra infraque oculos
  19. Carlous Linnaeus. Т. 1 // Systema naturae per regna tria naturae, secundum classes, ordines, genera, species, cum characteribus, differentiis, synonymis, locis. Tomus I. Editio decima, reformata. — Holmiae. (Laurentii Salvii), 1758. — С. 125, 127.
  20. Carlous Linnaeus. [gdz.sub.uni-goettingen.de/no_cache/dms/load/img/?IDDOC=255608 Anas macula alarum viridi: linea alba supra infraque oculos. In: Fauna Svecica Sistens Animalia Sveciæ Regni, etc. (1st ed.)]. — Conrad & Georg Jacob Wishoff, Leiden ("Lugdunum Batavorum"), 1746. — С. 39-40.
  21. Рябицев В. К. Птицы тундры. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1986. — С. 32.

Литература

  • Гаврилов Э. И. Фауна и распространение птиц Казахстана. — Алматы: Наука, 1999. — 198 с.
  • Дементьев Г. П., Гладков Н. А. Птицы Советского Союза. — Советская наука, 1953. — Т. 4. — С. 382-395. — 635 с.
  • Лысенко В. И. Том 5 - Птицы. Вып. 3 - Гусеобразные // Фауна Украины. — Киев: Наукова думка, 1991.
  • Михеев А. В. Биология птиц. Полевой определитель птичьих гнёзд. — М.: Топикал, 1996. — 460 с. — ISBN 978-5-7657-0022-8.
  • Рябицев В. К. Птицы тундры. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1986. — 192 с.
  • Рябицев В. К. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири: Справочник-определитель. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001. — 608 с. — ISBN 5-7525-0825-8.
  • Степанян Л. С. Конспект орнитологической фауны России и сопредельных территорий. — М.: Академкнига, 2003. — 727 с.
  • Carboneras C. 1992. Family Anatidae (Ducks, Geese and Swans) in del Hoyo, J., Elliott, A., & Sargatal, J., eds. Vol. 1. // Путеводитель по птицам мира = Handbook of the birds of the world. — Barcelona: Lynx Edicions, 1992. — ISBN 84-96553-42-6. (англ.)
  • Gooders, John & Trevor Boyer. Ducks of Britain and the Northern Hemisphere. — London: Collins & Brown, 1997. — ISBN 1855855704. (англ.)
  • Johnson, Kevin P., Sorenson, Michael D. Phylogeny and biogeography of dabbling ducks (genus Anas): a comparison of molecular and morphological evidence // Auk. — 1999. — Т. 116, № 3. — С. 792–805.
  • Laurie-Ahlberg C. C., McKinney F. The nod-swim display of male Green-winged Teal (Anas crecca) // Animal Behaviour. — 1979. — Т. 27. — С. 165–172.
  • Livezey B. C. A phylogenetic analysis and classification of recent dabbling ducks (Tribe Anatini) based on comparative morphology // Auk. — 1991. — Т. 108, № 3. — С. 471–507.
  • Madge, Steve & Burn, Hilary. Wildfowl: an identification guide to the ducks, geese and swans of the world. — London: Christopher Helm, 1987. — 352 с. — ISBN 0-7470-2201-1. (англ.)
  • Mullarney, K., Svensson L., Dan Zetterström, Peter J. Grant. Птицы Европы = Birds of Europe. — United States: Princeton University Press, 2000. — 400 с. — ISBN 978-0-691-05054-6. (англ.)
  • Scott, Derek A., Paul M. Rose. Атлас популяций утиных в Африке и западной Евразии = Atlas of Anatidae populations in Africa and Western Eurasia. — Wetlands International, 1996. — 336 с. — ISBN 1 900442 09 4. (англ.)
  • Wiles, Gary J.; Johnson, Nathan C.; de Cruz, Justine B.; Dutson, Guy; Camacho, Vicente A.; Kepler, Angela Kay; Vice, Daniel S.; Garrett, Kimball L.; Kessler, Curt C. & Pratt, H. Douglas. New and Noteworthy Bird Records for Micronesia, 1986–2003 // Micronesica. — 2004. — Т. 37, № 1. — С. 69-96.
  • Winkler H. & Christie D. Vol. 7 - Jacamars to Woodpeckers. Family Picidae (Woodpeckers) // Handbook of the Birds of the World. — Lynx Edicions, 2002. — 613 с. — ISBN 84-87334-37-7. (англ.)

Ссылки

  • [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/89.html Позвоночные животные России: Чирок-свистунок]
  • [birds-altay.ru/2009/07/chirok-svistunok/ Чирок-свистунок на сайте «Птицы Алтая».]

Отрывок, характеризующий Чирок-свистунок

Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.