Чистяков, Владлен Павлович
Поделись знанием:
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
| Владлен Чистяков | ||
 | ||
| Основная информация | ||
|---|---|---|
| Дата рождения | ||
| Место рождения | ||
| Дата смерти | ||
| Место смерти | ||
| Годы активности |
1952—2011 | |
| Страна | ||
| Профессии | ||
| Жанры | ||
| Награды |
| |
Владлен Павлович Чистяков (5 апреля 1929 года — 1 февраля 2011 года) — советский и российский композитор и педагог, профессор Санкт-Петербургской Государственной Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова. Член Союза Композиторов, академик, Секретарь Отделения музыкального искусства Петровской Академии наук и искусств, автор музыки более чем к 60 кинофильмам.
Содержание
Биография
В 1953 окончил Ленинградскую консерваторию по классу композиции у В. В. Волошинова, а в 1957, в ней же — аспирантуру. С 1957 преподаватель композиции в Музыкальном училище при Ленинградской консерватории, а с 1973 — композиции, инструментовки и чтения партитур в Ленинградской консерватории[1].
Творческая биография Чистякова началась в первой половине 50-х годов. В 1952 году его кантата для баритона, хора и оркестра «Песнь труда и борьбы» была удостоена Сталинской премии. Среди его работ, значимыми стали — вокальный цикл для баса и симфонического оркестра «Песни мужества», программная оратория «Подвиг», торжественный «Ритуал» для хора и симфонического оркестра на слова Ольги Берггольц «Ода победе», поэма-адажио для скрипки и оркестра «У Старой Ладоги».
Среди его произведений нашли отражение и трагические события нашей страны. Так появились такие произведения как: «Ностальгическая симфония», музыкальная картина «Пророк», симфоническое сочинение «Дорога жизни» (памяти обороны Ленинграда), «Плач Ярославны» — реквием для меццо-сопрано, хора и оркестра, посвящённый жертвам кровавых событий 3-4 октября 1993 года. Кроме этого, Чистяков активно работал с кинематографом. Известные работы: «Прощание с Петербургом», «Удар! Ещё удар!», «Зелёная карета», «Всё остаётся людям», «Старшая сестра»[2].
Сочинения
- Балеты: «Эоэлла» (1963), «Тень минотавра» (1979);
- Оперетта «Тараканище» (по сказке К. И. Чуковского, 1970, Ленинградский театр юного зрителя);
- Для солистов, хора и оркестра — кантаты: «Песнь труда и борьбы» (слова Л. И. Лиходеева, 1952), «Баллада об Орешке» (слова В. Б. Азарова, 1955);
- Вокально-симфоническая поэмы: «Подвиг» (1957), «Песнь народной любви, или Поэма о Ленине» (1960; обе — на слова С. Д. Давыдова), «Ода Победе» (слова О. Ф. Берггольц, 1975);
- Для оркестра: симфоническая поэма «Александр Матросов» (1948), симфоническая фреска «Прометей» (1963);
- Сюиты: «Штраус в Петербурге» (1978), «Варвара Асенкова» (1980), сюита для духового оркестра «Павловский парк» (1979);
- Камерно-инструментальные ансамбли: «Соната для скрипки и фортепьяно» (1952), «Струнный квартет» (1948); «4 хора a cappella Зелёный пояс» (слова П. С. Комарова, 1952);
- Для голоса с фортепьяно — баллада Узник (1951) на слова Назыма Хикмета);
- Вокальный цикл — «Песни мужества» (1958; на слова Назыма Хикмета);
- Музыка к спектаклям драматического театра.
[1].
Музыка к кинофильмам (Избранная фильмография)
- 1958 Коловращение жизни (короткометражный)
- 1962 Мальчик с коньками (короткометражный)
- 1963 Все остается людям
- 1963 Знакомьтесь, Балуев!
- 1964 Возвращённая музыка
- 1964 Палата
- 1965 Иду на грозу
- 1966 Старшая сестра
- 1967 Зелёная карета
- 1968 Удар! Ещё удар!
- 1969 Приятный сюрприз (короткометражный)
- 1969 Тревожные ночи в Самаре
- 1970 Хозяин
- 1971 Прощание с Петербургом
- 1971 Ход белой королевы
- 1972 Здравствуй и прощай
- 1973 Подзорная труба (короткометражный)
- 1975 Одиннадцать надежд
- 1981 Правда лейтенанта Климова
- 1985 Соперницы
- 1991 Мой лучший друг — генерал Василий, сын Иосифа
- 1991 Хмель[3]
Библиография
Пэн-Чернова Т. A., 50 лет со дня рождения В. П. Чистякова, в сб.: Ежегодник памятных музыкальных дат и событий, 1979, М., 1978.
Напишите отзыв о статье "Чистяков, Владлен Павлович"
Примечания
- ↑ 1 2 Римский Л. Б. Чистяков В. П. // Музыкальная энциклопедия / под ред. Ю. В. Келдыша. — М.: Советская энциклопедия, Советский композитор, 1982. — Т. 6.
- ↑ [rexstar.ru/content/alb720 Чистяков Владлен Павлович]. [www.webcitation.org/6Fkua3RM2 Архивировано из первоисточника 9 апреля 2013].
- ↑ [www.km.ru/kino/encyclopedia/chistyakov-vladlen ЧИСТЯКОВ Владлен | KM.RU]. [www.webcitation.org/6Fkub8FDb Архивировано из первоисточника 9 апреля 2013].
Отрывок, характеризующий Чистяков, Владлен Павлович
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
