Чистяков, Олег Иванович
Поделись знанием:
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
| Олег Иванович Чистяков | ||||||
| Дата рождения: | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||
| Дата смерти: | ||||||
| Место смерти: | ||||||
| Страна: | ||||||
| Научная сфера: | ||||||
| Место работы: | ||||||
| Альма-матер: | ||||||
| Научный руководитель: | ||||||
| Известен как: |
Историк российского государства и права | |||||
| Награды и премии: |
| |||||
Оле́г Ива́нович Чистяко́в (4 мая 1924, Москва — 4 октября 2006, там же) — советский и российский юрист, учёный-правовед, специалист в области истории отечественного государства и права. Доктор юридических наук, профессор. Лауреат Государственной премии РФ. Участник Великой Отечественной войны.
Биография
В 1950 году окончил Московский юридический институт.
В течение более пятидесяти лет преподавал в МГУ. С 1952 года — преподаватель, с 1954 года — старший преподаватель, с 1955 года — доцент, с 1965 года — профессор, с 1979 года — заведующий кафедрой истории государства и права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.
С 1953 года — к.ю.н. (тема диссертации — «Военный союз советских республик в годы гражданской войны»), с 1964 года — доктор наук (тема диссертации — «Становление Российской Федерации»).
Участвовал в работе над проектом Конституции РСФСР 1978 года, а также над текущим законодательством СССР и России в 1988—1992 годах.
Награды и звания
- Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II ст. (2005)[1]
- Орден Отечественной войны II ст. (1985)[2]
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1946)[3]
- Государственная премия Российской Федерации в области науки и техники за 1996 г.[4]
- Государственная премия ЧССР
- Бронзовая медаль ВДНХ
- Иные награды
- Член-корреспондент РАЕН[5]
- Академик Международной славянской академии
- Заслуженный профессор МГУ[6]
Основные работы
- Взаимоотношения советских республик до образования СССР. М., 1955
- Отечественное законодательство XI—XX ВВ.(в 9 томах) РФ. М., 1994—1995 г.
- Национально-государственное строительство РСФСР в период гражданской войны. М., 1964
- Становление Российской Федерации. М., 1966 (переизд. 2003)
- Образование Союза ССР. (В соавт. с Д. Л. Златопольским). М., 1973
- Проблемы демократии и федерализма в первой Советской Конституции. М., 1977
- Конституция РСФСР 1918 года. М., 1984 (изд. 2-е, переработ., 2003)
- Российское законодательство. В 9-ти томах (соавторство и ответственное редактирование). М., 1984—1994
- Конституция СССР 1924 г. М., 2004.
- Избранные труды. М., 2008.
Автор различных учебников (с 1971 по 2000 гг.).
Напишите отзыв о статье "Чистяков, Олег Иванович"
Примечания
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/doc.asp?ID=28608&PSC=1&PT=3&Page=1 Указ Президента РФ от 09.07.2005 г. № 783]
- ↑ [chistyakov.3dn.ru/index/0-52 Орденская книжка]
- ↑ [chistyakov.3dn.ru/index/0-32 Удостоверение к медали]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/doc.asp?ID=077864 Указ Президента РФ от 18.06.1996 г. № 930]
- ↑ [chistyakov.3dn.ru/index/0-57 Диплом члена академии АЕН РФ]
- ↑ [chistyakov.3dn.ru/index/0-59 Диплом заслуженного профессора]
Ссылки
- [chistyakov.3dn.ru/index/0-1 Сайт, посвящённый О. И. Чистякову]
- [www.law.msu.su/modules.php?name=News&file=article&sid=443 Статья «Памяти Олега Ивановича Чистякова» на сайте юридического факультета МГУ]
- [law.edu.ru/person/person.asp?persID=1117506 Статья на портале «Юридическая Россия»]
Отрывок, характеризующий Чистяков, Олег Иванович
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
Категории:
- Родившиеся 4 мая
- Родившиеся в 1924 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Умершие 4 октября
- Умершие в 2006 году
- Умершие в Москве
- Награждённые медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени
- Кавалеры ордена Отечественной войны II степени
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые бронзовой медалью ВДНХ
- Лауреаты Государственной премии РФ
- Учёные по алфавиту
- Участники Великой Отечественной войны
- Правоведы России
- Правоведы СССР
- Преподаватели юридического факультета МГУ
- Доктора юридических наук
- Историки права
- Заслуженные профессора МГУ
- Похороненные на Николо-Архангельском кладбище
- Авторы учебников
