Чи-Ха

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Средний танк Тип 97, Чи-Ха
Классификация

средний танк

Боевая масса, т

15,8

Компоновочная схема

моторное отделение сзади, трансмиссионное спереди

Экипаж, чел.

4

История
Годы производства

19381943

Годы эксплуатации

19381945

Количество выпущенных, шт.

2123

Основные операторы

Размеры
Длина корпуса, мм

5 500

Ширина корпуса, мм

2 330

Высота, мм

2 380

Клиренс, мм

420

Бронирование
Тип брони

стальная катаная поверхностно закалённая

Лоб корпуса (верх), мм/град.

27 / 15°

Лоб корпуса (середина), мм/град.

10 / 82° — 20 / 65°

Лоб корпуса (низ), мм/град.

27 / 27…60°

Борт корпуса (верх), мм/град.

20 / 25—40°

Борт корпуса (низ), мм/град.

20—25 / 0°

Корма корпуса (верх), мм/град.

20 / 67°

Корма корпуса (низ), мм/град.

20 / 0…70°

Днище, мм

8,5

Крыша корпуса, мм

10—12

Лоб башни, мм/град.

25 / 10°

Борт башни, мм/град.

25 / 10…12°

Корма рубки, мм/град.

25 / 12°

Крыша башни, мм

10

Вооружение
Калибр и марка пушки

57-мм Тип 97

Тип пушки

нарезная

Длина ствола, калибров

18,4

Боекомплект пушки

120

Углы ВН, град.

−9…+21

Прицелы

телескопический

Пулемёты

2 × 7,7-мм Тип 97

Подвижность
Тип двигателя

V-образный
12-цилиндровый дизельный жикдостного охлаждения

Мощность двигателя, л. с.

170

Скорость по шоссе, км/ч

38

Скорость по пересечённой местности, км/ч

19

Запас хода по шоссе, км

210

Удельная мощность, л. с./т

10,8

Тип подвески

тип Хара

Удельное давление на грунт, кг/см²

0,64

Преодолеваемый подъём, град.

30—35

Преодолеваемая стенка, м

1

Преодолеваемый ров, м

2,5

Преодолеваемый брод, м

1

Тип 97, «Ся Синся 2597 Чи-Ха», «2597», «Чи-Ха» (яп. 九七式中戦車 кю:нанасики тю:сэнся) — японский средний танк времён Второй мировой войны. Средним считался по японской классификации, по массе относился к лёгким танкам. Название танка происходит от слов «средний» (яп. тю:, записывается катаканой как ュウ) и «третий» (яп. ха), см. Ироха.

Разработан компанией «Мицубиси» в 19351937 годах, серийно производился с 1938 по 1943 год. Второй по массовости (после «Ха-Го») японский танк Второй мировой войны, «Чи-Ха» составлял основу японских бронетанковых сил и активно использовался на всех театрах военных действий, где воевали японские войска.





История создания

К середине 1930-х средний танк Тип 89, составлявший основу японских бронетанковых войск, безнадёжно устарел и требовал замены. По заданию высшего командования, к 1936 году были разработаны два прототипа будущего среднего танка — «Чи-Ни», весом 9,8 тонн, разработанный специалистами из арсенала Осаки и 15-тонный «Чи-Ха», разработанный фирмой «Мицубиси». Генеральный штаб отдавал предпочтение меньшему и более дешёвому «Чи-Ни», но испытания обоих прототипов, проведённые в 1937, показали, что характеристики «Чи-Ни», в том числе скоростные, далеки от требуемых, а самое главное, новый танк ненамного превосходил уже находившийся в производстве лёгкий танк «Ха-Го». Анализ боевых действий в Китае указывал на необходимость принятия на вооружение более подвижного, защищённого и мощнее вооружённого танка, что и послужило причиной выбора в итоге «Чи-Ха».

Массовое производство «Чи-Ха» было начато вскоре после окончания активных боевых действий в Китае фирмой «Мицубиси» при участии фирм «Сийсакуси» и «Нихон Сейкосё», а также фирмой «Хитачи» и арсеналом в Сагами. Всего с 1938 по 1943 было произведено 2123 танка, включая 757 машин модификации «Шинхото Чи-Ха».[1] Кроме того, некоторое число последних было получено переделкой из обычных «Чи-Ха».

Описание конструкции

«Чи-Ха» имел компоновку с задним расположением двигателя и передним — агрегатов трансмиссии, отделение управления объединено с боевым. Экипаж танка состоял из четырёх человек: механика-водителя, стрелка, заряжающего и командира, выполнявшего также функции наводчика.

Броневой корпус и башня

«Чи-Ха» имел слабо дифференцированную противопульную броневую защиту, с ограниченным применением рациональных углов наклона. Броневой корпус и башня танка собирались из катаных поверхностно закалённых броневых листов толщиной 8,5, 10, 11, 12, 17, 20, 25 и 27 мм. Сборка осуществлялась на каркасе из подкладных полосок и уголков, при помощи болтов и заклёпок с пулестойкими головками, сварка почти не применялась.

Броневой корпус танка имел сложную, асимметричную в верхней части форму, с надгусеничными нишами. Лобовая часть корпуса имела ступенчатую форму, рубки механика-водителя и стрелка в верхней её части выполнялись из гнутых бронелистов толщиной 27 мм, расположенных под углом в 15°. Средняя часть состояла из бронелистов толщиной 17 мм, расположенных под углом в 82°, ближе ко лбу машины переходивших в лист толщиной 20 мм, расположенный под углом в 65°. Нижняя часть лобовой брони представляла собой 27-мм бронелист, изогнутый под углом от 27° в верхней своей части до 60° в нижней. Борта корпуса в нижней части были вертикальны и выполнялись с каждой стороны из трёх бронелистов, среднего толщиной 25 мм и лобового с кормовым, толщиной 20 мм. Верхняя часть бортов состояла из 20-мм бронелистов, расположенных под углом от 25° до 40°. Кормовая часть выполнялась также из 20-мм бронелистов, расположенного под углом в 67° верхнего и гнутого нижнего. Днище корпуса имело толщину в 8,5 мм, крыша — 12 мм в районе подбашенной коробки и 10 мм в районе моторного отделения[2].

Двухместная башня «Чи-Ха» имела коническую, с небольшой кормовой нишей, форму и устанавливалась на шариковой опоре на крыше боевого отделения, с заметным смещением в правую половину танка. Стенки башни и броневая маска орудия имели толщину в 25 мм и располагались под углом от 10° до 12° к вертикали, крыша башни имела толщину в 10 мм. На крыше башни располагалась командирская башенка[3].

Для посадки и высадки экипажа служили два люка: для командира и заряжающего — двустворчатый в крыше командирской башенки, для механика-водителя и стрелка — одностворчатый в крыше боевого отделения, над местом стрелка. Кроме этого в корпусе имелись многочисленные люки, служившие для доступа к агрегатам двигателя и трансмиссии, а часть крыши и бортов моторного отделения и вовсе была выполнена броневыми жалюзи.

Вооружение

Основным вооружением танка являлась 57-мм полуавтоматическая танковая пушка Тип 97 с длиной ствола 18,4 калибра / 1049 мм. Масса ствола и казённой части пушки составляла 62,5 кг, масса всего орудия в сборе — 133 кг. Орудие размещалось в лобовой части башни на горизонтальных и вертикальных цапфах, позволявших его наводку в вертикальной плоскости в пределах −9…+21° и в горизонтальной — в пределах ±10°. Какие-либо механизмы наводки отсутствовали, наведение пушки осуществлялось свободным её качанием при помощи плечевого упора. Боекомплект орудия состоял из 120 унитарных выстрелов, размещавшихся в стеллажах в боевом отделении. В стандартный боекомплект входили 80 осколочных и 40 бронебойных снарядов.

Боеприпасы 57-мм танковой пушки Тип 97[4]
Тип снаряда Марка Масса выстрела, кг Масса снаряда, кг Масса ВВ, г Дульная скорость, м/с
бронебойный остроголовый Тип 92 2,58 103 400—420
осколочный 2,36 250 355
Таблица бронепробиваемости для 57-мм танковой пушки Тип 97, в мм[4]
Снаряд \ Расстояние, м 25 100 250 500 750 1000 1250
Бронебойный (угол встречи 0°) 23 22 20 17 13 12 11
Следует помнить, что в разное время и в разных странах использовались различные методики определения бронепробиваемости. Как следствие, прямое сравнение с аналогичными данными других орудий часто оказывается невозможным.

Дополнительное вооружение «Чи-Ха» составляли два 7,7-мм пулемёта Тип 97, расположенных стандартно для японских танков — один пулемёт в кормовой нише башни и один слева в лобовом листе корпуса. Пулемёты располагались в установках на вертикальных и горизонтальных цапфах, прикрытой полусферическим броневым щитком, порой в литературе ошибочно именуемой шаровой[5]. Также на крыше башни располагался кронштейн для установки дополнительного зенитного пулемёта того же типа. Стандартный боекомплект пулемётов составлял 3825 патронов в магазинах: 2475 с обычной пулей и 1350 с бронебойной.

Средства наблюдения и связи

Радиостанция на танках первоначально предусмотрена не была. Позднее радиостанции начали устанавливать на командирских машинах, от командира взвода и выше, за счёт сокращения боекомплекта. Их характерным внешним отличием являлась поручневая антенна вокруг башни, которую вскоре сменили на штыревую, для маскировки ценных машин. Линейным танкам командир был вынужден отдавать приказы прежним способом — при помощи сигнальных флажков.

Двигатель и трансмиссия

«Чи-Ха» оборудовались двухтактным V-образным 12-цилиндровым дизелем «Мицубиси» Тип 97 воздушного охлаждения мощностью 170 л. с.

Трансмиссия состояла из редуктора, четырёхступенчатой коробки передач с понижающей передачей, карданного вала, бортовых фрикционов и одноступенчатых бортовых редукторов.

Ходовая часть

Подвеска «Чи-Ха» выполнялась по стандартной для японских танков системе Т. Хара, с катками, попарно подвешенными на качающихся балансирах, при помощи системы рычагов и тяг соединённых со спиральными пружинами, укрытыми в горизонтальных трубах по бокам корпуса. По сути, она представляла собой подвеску лёгкого танка «Ха-Го» с дополнительными передними и задними катками с независимой подвеской, при помощи рычагов соединёнными с наклонными спиральными пружинами, открыто закреплёнными на борту.

Ведущие катки передние, зацепление гусениц цевочное. Гусеницы стальные мелкозвенчатые, с одним гребнем, каждая из 96 траков с шагом 120 мм и шириной 330 мм.

Модификации

«Шинхото Чи-Ха»

«Шинхото Чи-Ха» был разработан в 1939 году с целью повышения явно недостаточных противотанковых возможностей «Чи-Ха». Эта модификация отличалась новой башней с установленной в ней длинноствольной 47-мм пушкой. Несмотря на меньший калибр, за счёт высокой начальной скорости снаряда новое орудие значительно превосходило 57-мм пушку в бронепробиваемости. Танки этого варианта выпускались до 1943 года наряду с «Чи-Ха» базовой версии.

«Чи-Ха» со 120-мм пушкой

Разработанный по заказу морской пехоты вариант «Чи-Ха», вооружённый короткоствольной 120-мм морской пушкой с дульным тормозом в башне «Шинхото Чи-Ха». Выпускался в небольших количествах во второй половине войны.

«Чи-Ки»

Командирский вариант «Чи-Ха», предназначавшийся для командиров полков и батальонов. Отличался отсутствием в занятой радиооборудованием башне 57-мм орудия и установкой на месте лобового пулемёта 37-мм пушки.

Машины на базе «Чи-Ха»

Будучи долгое время наиболее тяжёлым из доступных японцам танковых шасси, «Чи-Ха» послужил основой для большого количества машин самого разнообразного назначения.

САУ

«Хо-Ро»

Самоходная гаубица на базе «Чи-Ха», полученная установкой 150-мм гаубицы Тип 38 в открытую сверху и сзади рубку на месте башни. Выпущено всего 12 или 13 штук в 19411943 годах.

«Хо-Ни»

Серия самоходных артиллерийских установок (САУ), производившихся в 1942—1945 годах на базе «Чи-Ха». Конструктивно были схожи с «Хо-Ро», лишь «Хо-Ни III» получила новую полностью закрытую броневую рубку. В литературе эти САУ часто относят к противотанковым, но основным их назначением являлась огневая поддержка[1]. Вооружение «Хо-Ни» I и III составляли 75-мм пушки Тип 1 и Тип 3, соответственно, а «Хо-Ни II» была вооружена 105-мм гаубицей Тип 91. САУ «Хо-Ни», выпущенные в количестве около 170 штук, стали единственными относительно массовыми японскими САУ Второй мировой.

Прототипы

Также во второй половине войны японцы разработали целый ряд САУ на базе «Чи-Ха», большая часть которых так и осталась на бумаге, либо не зашла дальше постройки опытных образцов.

  • САУ Тип 2 «Ку-Се» с 75-мм горной пушкой Тип 94, установленной в рубке по типу «Хо-Ро»;
  • САУ «Хо-Чи» со 155-мм пушкой в аналогичной рубке;
  • Различные варианты ЗСУ с 37, 75 или 120-мм орудиями.

Машины специального назначения на базе «Чи-Ха»

Бронированная лесоповалочная машина «Хо-К»

Выпущенная в количестве 40 экземпляров в 1941 году лесоповалочная машина на базе «Чи-Ха». Первоначально «Хо-К» поступили в дислоцированные в Маньчжурии инженерные части и предполагались к использованию в Сибири в грядущем наступлении на СССР, но в связи со сменой планов были переброшены в Новую Гвинею, где использовались при строительстве аэродромов в джунглях[1].

Бронированная ремонтно-эвакуационная машина «Се-Ри»

В 19411943 годах на базе «Чи-Ха» были собраны две или три БРЭМ «Се-Ри». Стандартная башня заменялась на них на небольшую башенку с 7,7-мм пулемётом Тип 97, а в кормовой части устанавливалась стрела крана грузоподъёмностью в 5 тонн. В сочетании с лебёдкой и установкой двигателя «Мицубиси» Тип 100 мощностью 240 л. с. это позволяло осуществлять в полевых условиях ремонт и эвакуацию средних танков, но в серийное производство машина так и не пошла.

«Ка-Ха»

Выпущенная в количестве 4 штук на базе «Чи-Ха» машина, предназначавшаяся для уничтожения вражеских линий проводной связи. Отличалась от стандартного танка отсутствием пушки и установкой генератора высокого (до 10 кВ) напряжения.

Помимо этого, на базе «Чи-Ха» создавались бронированный мостоукладчик «Т-Г» и машина разминирования с тралом цепного типа.

Боевое применение

Оценка машины

Где можно увидеть

До нашего времени в музеях сохранилось лишь 3 танка «Чи-Ха», помимо них известно ещё 11, в основном повреждённых в боях машин[6].

См. также

Напишите отзыв о статье "Чи-Ха"

Примечания

  1. 1 2 3 [www3.plala.or.jp/takihome TAKI]
  2. Ю. Спасибухов. Японский танк «Шинхото Чи-Ха» // Танкомастер. — Москва, 1999. — № 6. — С. 14—24.
  3. С. Л. Федосеев. Средний танк «Чи-Ха» / М. Б. Барятинский. — М.: Моделист-конструктор, 1998. — С. 12. — 32 с. — (Бронеколлекция № 5 (20) / 1998).
  4. 1 2 [www.bekkoame.ne.jp/~bandaru/deta02d.htm 97式中戦車の解説] (яп.). — подробные ТТХ и история «Чи-Ха». Проверено 5 июня 2008. [www.webcitation.org/65nWChZrk Архивировано из первоисточника 28 февраля 2012].
  5. С. Федосеев. Лёгкий танк «Ха-Го». — М.: Моделист-Конструктор, 2006. — С. 6. — 32 с. — (Бронеколлекция № 3 (65) / 2006). — 2500 экз.
  6. T. Larkum, A. Kelly. Preserved Japanese Tanks. — Armour Archive, 1999

Литература

  • С. Л. Федосеев. Средний танк «Чи-Ха» / М. Б. Барятинский. — М.: Моделист-конструктор, 1998. — 32 с. — (Бронеколлекция № 5 (20) / 1998).
  • С. Л. Федосеев. Бронетанковая техника Японии 1939-1945 гг. / М. Б. Барятинский. — М.: Моделист-Конструктор, 1995. — 32 с. — (Бронеколлекция № 3 / 1995).
  • П. Н. Сергеев. Танки Японии во Второй мировой войне. — Киров: Кировское общество Любителей военной техники и моделизма, 2000. — Т. 1. — (Военные машины № 2). — 300 экз.
  • П. Н. Сергеев. Танки Японии во Второй мировой войне. — Киров: Кировское общество Любителей военной техники и моделизма, 2000. — Т. 2. — (Военные машины № 3). — 300 экз.
  • П. Н. Сергеев. Танки Японии во Второй мировой войне. — Киров: Кировское общество Любителей военной техники и моделизма, 2000. — Т. 3. — (Военные машины № 4). — 300 экз.
  • A. M. Tomczyk. Japońska Broń Pancerna. — Гданьск: AJ Press, 2002. — Т. 1. — 112 с. — (TankPower № 9). — ISBN 8-37237-097-4.
  • A. M. Tomczyk. Japońska Broń Pancerna. — Гданьск: AJ Press, 2002. — Т. 2. — 121 с. — (TankPower № 10). — ISBN 8-37237-111-3.
  • A. M. Tomczyk. Japońska Broń Pancerna. — Гданьск: AJ Press, 2003. — Т. 3. — 157 с. — (TankPower № 11). — ISBN 8-37237-128-8.
  • A. M. Tomczyk. Japońska Broń Pancerna. — Гданьск: AJ Press, 2005. — Т. 4. — 129 с. — (TankPower № 12). — ISBN 8-37237-167-9.
  • Leland Ness. Jane's World War II Tanks and Fighting Vehicles — The Complete Guide. — Лондон: HarperCollins Publishers, 2002. — 237 с. — (Jane's Information Group). — ISBN 0-00711-228-9.
  • Military Intelligence Division, War Departament. Japanese Tank and Antitank Warfare. — Вашингтон: United States Government Printing Office, 1945. — 215 с. — (Special Series № 34).
  • T. Larkum, A. Kelly. Preserved Japanese Tanks. — Нортгемптон: Armour Archive Publications, 2000. — 34 с. — (Preserved Tanks By Nationality Series). — ISBN 0-9523293-.
  • S. J. Zaloga. Tank Battles of the Pacific War 1941—1945. — Tsuen Wan: Concord Publications, 1995. — 72 с. — (Armor at War Series № 7004). — ISBN 9-62361-607-4.
  • Ю. Спасибухов. Японский танк «Шинхото Чи-Ха» // Танкомастер. — Москва, 1999. — № 6. — С. 14—24.

Ссылки

  • [www.wwiivehicles.com/japan/tanks-medium/type-97-chi-ha.asp «Чи-Ха» на www.wwiivehicles.com]  (англ.)
  • [www3.plala.or.jp/takihome/chi-ha.htm «Чи-Ха» на IJA Page]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Чи-Ха

– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.