Чобану, Ион Константинович
Поделись знанием:
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
(перенаправлено с «Чобану, Ион»)
| Ион Чобану | ||||
| молд. Ion Ciobanu | ||||
 | ||||
| Почтовая марка Молдовы, 2007 год | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата рождения: | ||||
| Место рождения: |
село Будэй, Оргеевский уезд, Бессарабия, Королевство Румыния | |||
| Гражданство: | ||||
| Дата смерти: | ||||
| Награды и премии: |
| |||
Ио́н Константи́нович Чоба́ну (молд. Ion Constantin Ciobanu; 6 ноября 1927, село Будэй, Оргеевский уезд, Бессарабия — 2001) — молдавский советский писатель.
Биография
Ион Чобану родился 6 ноября 1927 в бессарабском селе Будэй (ныне Теленештский район Молдавии).
Член КПСС с 1947 года. В 1951 году окончил центральную комсомольскую школу в Москве, в 1959 году — литературные курсы при Союзе писателей УССР. Работал в школе, в издательстве, в 1961—1965 годах был председателем правления Союза писателей Молдавской ССР.
Депутат Верховного Совета СССР 6—9-го созывов.
Творчество
Автор романа «Кодры» (1952—1957, рус. пер. 1958) — широкого эпического повествования о тяжёлой жизни молдавского народа в прошлом, о борьбе за своё освобождение и воссоединение с Советской родиной. Другой его известный роман «Мосты» (1966, рус. пер. 1968) посвящён военным событиям и первым послевоенным месяцам жизни молдавской деревни. Его продолжение — роман «Кукоара» (1975).
Награды и звания
- орден Октябрьской Революции (26.10.1987)
- орден Трудового Красного Знамени (8.07.1960)
- орден Дружбы народов (26.10.1977)
- медали
- Государственная премия Молдавской ССР (1978; за роман «Мосты»)
- Народный писатель Молдавии (1984).
Память
- По мотивам романа «Мосты» в 1973 году был снят одноимённый фильм с участием Михая Волонтира и Михаила Боярского.
- В 2007 году была выпущена почтовая марка Молдовы, посвященная Чобану.
Сочинения
- Тэрия словей мэестрите. — Кишинэу, 1971.
- Кукора. — М.: Худож. лит, 1979.
- Подгоряне. — М.: Сов. писатель, 1984. — 400 с.
- Кодры; Голоса над водой: Роман, рассказы. — Кишинёв: Лит. артистикэ, 1986. — 446 с.
- Мосты. — 4-е изд. — Кишинёв: Лумина, 1989. — 332 с.
Напишите отзыв о статье "Чобану, Ион Константинович"
Литература
- Очерк истории молдавской советской литературы. — М., 1963.
- Кожевников Ю. Дорогой народной жизни // Дружба народов. — 1968. — № 6.
- Коробан В. Романул молдовенеск контемпоран. — ед. а II-а. — Кишинэу: Картя молдовеняскэ, 1974.
- Чокану И. Подуриле веций ши але креацией. — Кишинэу: Литература артистикэ, 1978.
- Корбу Х. О панорамэ а сатулуй молдовенеск контемпоран // Нистру. — 1981. — № 11.
- Билецкий Н. Романул ши контемпоранеитатя. — Кишинэу: Штиинца, 1984.
- Гаврилов А. Рефлекций асупра романулуй. — Кишинэу: Литература артистикэ, 1984.
Ссылки
- [www.biblus.ru/Default.aspx?auth=185f3d9 Чобану, Ион Константинович] в каталоге «Библус»
Отрывок, характеризующий Чобану, Ион Константинович
– Лёгко, ваше сиятельство.«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 6 ноября
- Родившиеся в 1927 году
- Родившиеся в Бессарабии
- Умершие в 2001 году
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Дружбы народов
- Родившиеся в Теленештском районе
- Писатели Молдавии
- Лауреаты Государственной премии МССР
- Народные депутаты СССР от творческих союзов
- Члены КПСС
- Народные писатели Молдавской ССР
