Чёботы
Чёботы (чоботы) — вид сапог с коротким голенищем. Мужская и женская обувь с каблуком. Чеботарь — сапожник.
В русскоязычных письменных источниках слово чобот впервые встречается в 1486 году[1].
Чёботы шились из сафьяна, дорогие — из атласа и бархата. Сафьян желтый, голубой, червчатый, белый, зелёный.
Чёботы прямые и кривые. Кривые чёботы имели загнутые вверх носки.
Голенища назывались прежники. Стельки войлочные. Поднаряд — внутренняя обшивка чёбота. У холодных — из атласа, у тёплых из бобрового меха.
Богатые чёботы украшались золотным и серебряным шитьём, жемчугом и драгоценными камнями. Верх голенищ обшивался золотом. Подошвы подбивались гвоздиками, каблуки серебряными или железными скобками.
Для конной езды к чёботам прикреплялись остроги (острожки) — шпоры.
Чёботы входили в состав Большого царского наряда, Цари не ходили в сапогах — только в чёботах и башмаках. Чёботы Михаила Фёдоровича, входившие в Большой наряд, описывались следующим образом:
чеботы низаны жемчугом травы по бархату червчату, на передах в гнёздах по три яхонты лазоревы, да по лалу, да по пять изумрудов... скобы серебряны.
См. также
Напишите отзыв о статье "Чёботы"
Примечания
- ↑ Фасмер, 1987, с. 31.
Литература
- Иван Забелин. «Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях». Издательство Транзиткнига. Москва. 2005 ISBN 5-9578-2773-8 стр. 863
- Фасмер М. [enc-dic.com/fasmer/Chobot-15714.html Чобот] // Этимологический словарь русского языка. Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева / под ред. и с предисл. Б. А. Ларина. — М.: Прогресс, 1987. — Т. Том 4 (Т – Ящур). — С. 31.
Отрывок, характеризующий Чёботы
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
