Чолаколу, Озан
| Озан Чолаколу Ozan Çolakoğlu | |
| Имя при рождении |
Ozan Çolakoğlu |
|---|---|
| Полное имя |
Ozan Çolakoğlu |
| Дата рождения |
18 сентября 1972 (51 год) |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| Сотрудничество | |
| Лейблы |
Sari Ev |
| Награды |
Turkish Music Awards |
| [www.ozancolakoglu.com ncolakoglu.com] | |
Оза́н Чолако́лу (тур. Ozan Çolakoğlu, р. 18 сентября 1972, Адана) — турецкий композитор, автор песен и музыкальный продюсер. Наибольшую известность он получил как продюсер и автор песен для популярного турецкого певца Таркана.
Карьера
Озан окончил музыкальный колледж Беркли (англ. Berklee College of Music)[1]. Его карьера началась в 1991 году, когда Озан встречается с Тарканом. Озан написал музыку почти для всех песен с дебютного альбома Таркана, который называется «Yine Sensiz» (рус. Снова без тебя).
В 2003 году для 48-го конкурса песни Евровидение спродюсировал и аранжировал песню, победившую в конкурсе, «Every Way That I Can» певицы Сертаб Эренер[2]. Позже, для конкурса песни Евровидение 2009 аранжировал песню «Düm Tek Tek» турецко-бельгийской певицы Хадисе[3].
Также работал в качестве композитора для нескольких турецких фильмов (например, «Космический элемент: Эпизод X», «Экзамен», «Любовь любит случайности» и другие)[4].
Недавно Озан открыл собственный продюсерский центр «Sari Ev» (рус. Жёлтый Дом).
Напишите отзыв о статье "Чолаколу, Озан"
Примечания
- ↑ [hurarsiv.hurriyet.com.tr/goster/ShowNew.aspx?id=38991 12 dev müzisyen] (тур.). Hürriyet. Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6GXbm8PFJ Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
- ↑ [www.discogs.com/Sertab-Every-Way-That-I-Can/release/847577 Sertab – Every Way That I Can] (англ.). Discogs. Проверено 3 мая 2013.
- ↑ [www.discogs.com/Hadise-D%C3%BCm-Tek-Tek/release/4046906 Hadise – Düm Tek Tek] (англ.). Discogs. Проверено 3 мая 2013.
- ↑ [www.imdb.com/name/nm1738823/ Ozan Colakoglu] (англ.). Internet Movie Database. Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6GXbn4201 Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
Ссылки
- [www.ozancolakoglu.com Официальный сайт]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Чолаколу, Озан
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
