Чолоки
| Чолоки | |
 Мост через р. Чолоки (в центре — остатки моста, взорванного в 2004 году, правее — новый мост). | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
30 км |
| Водоток | |
| Устье | |
| — Высота |
0 м |
| Расположение | |
| Страна | |
Чоло́ки (груз. ჩოლოქი) — небольшая река в Грузии. Название, скорее всего, происходит от тур. çöllük: 'сухой, маловодный'.
Образует границу между автономной республикой Аджария и краем Гурия севернее города Кобулети. Протекает в западном направлении и впадает в Чёрное море, сливаясь устьями с рекой Натанеби. Характер реки — равнинный.
В XIX столетии являлась границей между Турцией и Российской империей.
Во время Крымской войны с турками, 4 июня 1854 года, 13-тысячная группировка войск российской армии под командованием генерал-лейтенанта князя Ивана Малхазовича Андронникова (Андроникашвили) обратила в бегство 35-тысячный корпус оттоманских войск Селима-паши на левом берегу реки Чолоки, захватив всю артиллерию (15 орудий), 35 знамён и значков, три лагеря со всем имуществом, парками и магазинами. За победу на Чолоки, Андронников был награждён орденом св. Александра Невского.
Другой военный эпизод на этой реке произошел 6 апреля 1918 года, когда Грузинская Национальная Гвардия под командованием генерал-лейтенанта Георгия Мазниашвили дала отпор наступавшим туркам.
Автодорожный мост через р. Чолоки, который являлся важным связующим звеном между Аджарией и остальными частями Грузии, был взорван 2 мая 2004 года по приказу тогдашних лидеров автономии. Глава правительства Аджарии Аслан Абашидзе объяснил что взрыв мостов в приграничном с Кобулети районе был «превентивной мерой направленной против возможных попыток центральных грузинских властей применить военную силу в отношении автономии».
Напишите отзыв о статье "Чолоки"
Ссылки
- Чолок // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Чолоки
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
