What Child Is This?

Мелодия гимна «Что за Дитя?» такая же, как у народной английской баллады шестнадцатого века «Greensleeves». Слова баллады были совсем не религиозного содержания, и на её мелодию были положены многие тексты, в том числе одна старая рождественская песня в 1642. Изначально лицензию на мелодию получил в 1580 году некий Ричард Джонс, хотя некоторые считают, что её написал король Англии Генрих VIII. Вполне возможно, что мелодия является народной, то есть она ещё более старая. Говорят, что под неё танцевала дочь Генриха, Елизавета I. Шекспир упоминает эту народную песню в «Виндзорских насмешницах».

Слова гимна написал в 1865 году Вильям Чаттертон Дикс, который считается одним из лучших непрофессиональных авторов гимнов. Ещё при его жизни про него говорили: «Мало современных писателей проявили такой яркий дар, как у него, в сложном искусстве написания гимнов».

Дикс родился в Англии в 1837 году. Его отец-хирург, любивший поэзию, написал биографию английского поэта Томаса Чаттертона, и в честь его дал сыну второе имя. Молодой Вильям ходил в Бристольскую школу грамматики, готовившую его к карьере в коммерции. По окончании образования и до конца жизни он управлял страховой компанией в Глазго в Шотландии, и хотя он преуспевал в своем деле, душа его стремилась к поэзии поклонения. В возрасте 29 лет его поразила серьёзная болезнь. Продолжительный период Дикс был прикован к постели. В это время он страдал от глубокой депрессии, пока не воззвал к Богу и «встретился с Ним по-новому, реально». Благодаря этому духовному переживанию на свет появилось несколько стихотворений, в том числе и «Престол в яслях».

Позже три строфы из этого стихотворения были переложены на мелодию «Greensleeves». Вторая половина первой строфы была переделана в припев, который поется после каждого из трех куплетов. Переложил слова на эту мелодию Джон Стайнер, издавший в 1871 году сборник гимнов, в который входила и эта песня.

Текст

Что за Дитя в хлеву чужом
Мария охраняет?
Небесный хор поёт о Нём,
А пастухи внимают.

Сей есть Христос Господь,

Пришедший в мир с небес высот.

Он нам Всевышним дан,

Спаситель, сын Марии.

Ему в дар золото, ладан
И смирну принесите.
Он Царь царей, пред ним скорей
Дверь сердца отворите.

Зачем же в яслях Он лежал,
Где овцам корм давали?
Чтоб каждый мог у Его ног
Сложить свои печали.

Вариант

Что за Дитя в хлеву чужом
Мария в ночь качает?
Там ангелы поют о Нём,
Им пастухи внимают.

Сей есть Христос Господь,

Небесный Голос, вошедший в плоть.

Ему, Ему, хвалу поют,

Ребёнку, сыну Марии.

Зачем в яслях, где кормят скот,
Дитя спит безмятежно?
Для тех кто грешен, верит, ждёт,
В младенце этом - надежда.

Будет день и скорбный час

Взойдёт на крест Он ради нас.

Пой, пой ему хвалу,

Ребёнку, сыну Марии.

Дары златые, и ладан, и мирр
Народы земли несите.
Он Царь царей, пред ним скорей
Сердца свои распахните.

Скоро, скоро ночь пройдёт,

Над Сыном Дева всё поёт.

Пой, пой и ты хвалу,

Ребёнку, сыну Марии.

Ссылки

• [www.cyberhymnal.org/htm/w/h/whatcist.htm «Что за Дитя?» в CyberHymnal ]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий What Child Is This?

И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.