Что случилось с Губкой Бобом?

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Серия SpongeBob SquarePants
What Ever Happened to SpongeBob?
Что же случилось с Губкой Бобом?
Обложка DVD
Сезон: 5
Серия: 98
Сценарист: Кейси Александр, Зеус Цервас, Стивен Бэнкс
Тип серии Анимация
Режиссёр: Винсент Уоллер (креативный)
Алан Смарт, Том Ясуми (анимационные)
Премьера: 13 октября 2008
Хронология
← Предыдущая Следующая →
«Сражение в Биккини Боттом» «Второе лицо Сквидварда»

Список серий

«Что случилось с Губкой Бобом?» (англ. WhoBob WhatPants?) — специальный выпуск, 98 эпизод пятого сезона мультсериала Губка Боб Квадратные Штаны. Эпизод также известен под названием What Ever Happened to SpongeBob?. Это первая серия в русской озвучке, в которой главного персонажа называют Губка Боб Квадратные Штаны (до этого — Спанч Боб Квадратные Штаны). В России премьера серии состоялась в 2009 году.





Сюжет

Просыпаясь утром, Губка Боб обнимает очень сильно Гэрри и его панцирь лопается. Губка Боб идёт к Патрику и случайно опрокидывает на него его торт. Далее он пошёл к Сквидварду, тем самым отвлекая его от важных дел. Потом Губка Боб решает проведать Сэнди. Он падает и случайно обливает водой робота Сэнди, и тот ломается. В заключении Губка Боб идёт на работу. Там он случайно сжигает в кипящем котле деньги мистера Крабса. Все (за исключением Гэрри) напоследок называют его "маленьким идиотом". Губка Боб решает покинуть Бикини Боттом.

В это время Патрик и Сэнди приходят к Губке Бобу и увидев записку, бегут в «Красти Краб». Мистер Крабс с горестью закрывает ресторан. Все рыдают, и лишь Сквидвард рад произошедшему. Когда Сэнди делает аппарат, засекающий любую губку, Сквидвард из всей своей ненависти к Губке Бобу ломает его. Мистер Крабс обещает Сквидварду драгоценное яйцо, если тот найдёт повара. Яйцо мистера Крабса может закончить коллекцию Сквидварда, и он ни перед чем не остановится, чтобы получить его. Он даже готов вернуть Губку Боба в Бикини Боттом.

По пути тот сильно ударяется головой и теряет память. Губка Боб спрашивает местную парочку, кто он, и они отвечают ему, что он — Головосыр Коричнештанник. Губка Боб продолжает блуждать и вскоре натыкается на город Нью-Келп. Он пытается найти работу. На каждых пробах Губка Боб использует мыльные пузыри. Его смущает, что все жители в ужасе разбегаются, когда тот начинает пускать их. Его замечают пятеро бандитов (их главу озвучивает Рэй Лиотта, в русском дубляже — Юрий Маляров). Именно они против того, чтобы все жители пускали мыльные пузыри, так как от них щиплет глаза. Бандиты собираются убить Губку Боба. Используя своё хобби, он спасается от бандитов и отправляет их вон в пузыре. Местные жители стали вылезать из укрытий и благодарить Губку Боба за помощь. Мэр Нью-Келпа снимает с себя обязанности и назначает мэром Губку Боба.

Патрик, Сквидвард и Сэнди отправляются на поиски. На станции Патрик из-за своего скудоумия случайно отпечатывает у себя на животе газету. Сэнди вычитывает, что Губка Боб - новый мэр Нью-Келпа. Тем временем Губка Боб произносит речь. В ней он позволяет всем жителям пускать пузыри. Сэнди и Патрик уводят его с площадки, но Губка Боб не узнаёт их. У него важные дела. Губка Боб садится в лимузин, но за рулём оказывается Сквидвард. Он разворачивает лимузин и везёт всех в «Красти Краб».

Когда они приходят в ресторан, Губка Боб никак не может вспомнить его и собирается вернуться в Нью-Келп. Сквидвард выпрашивает у мистера Крабса яйцо. Поскользнувшись на жире от лопатки, которую дал Спанч Бобу Мистер Крабс, Сквидвард его роняет на голову Бобу, и оно разбивается. Губка Боб всё вспоминает, однако бросить пост не хочет. Тем временем в Нью-Келпе началась катастрофа после того, как все стали пускать пузыри. Губке Бобу не стоит возвращаться, ведь ему теперь там не рады. Губка Боб остаётся в Бикини Боттом, из-за чего Сквидвард буквально вытаскивает свой мозг и выбрасывает его в мусорный бак.

Интересные факты

  • Главу бандитов, лопателей пузырей, озвучивает тот же самый Юрий Маляров, голосом Патрика лучшего друга Губки Боба.[1]
  • В этой серии становится известным количество жителей в Бикини Боттом (538).
  • Начиная с этой серии «SpongeBob» начали переводить как Губка Боб. Однако, в следующих двух сериях он снова «Спанч Боб».
  • Изгнание Губки Боба из Бикини Боттома и провозглашение его мэром Нью Келпа аналогична с историей Эль Сида, изгнанного королём Кастилии и провозглашённого правителем Валенсии.

Персонажи

См. также

Напишите отзыв о статье "Что случилось с Губкой Бобом?"

Примечания

Ссылки

  • [en.spongepedia.org/index.php?title=What_Ever_Happened_to_SpongeBob%3F_(Episode)] на сайте spongepedia
  • [spongebob.wikia.com/wiki/What_Ever_Happened_to_SpongeBob%3F] на сайте spongebob.wikia


Отрывок, характеризующий Что случилось с Губкой Бобом?

Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.