Чубаров, Рефат Абдурахманович

Рефат Абдурахманович Чубаров<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Меджлиса крымскотатарского народа
с 27 октября 2013 года
Предшественник:	Мустафа Джемилев
Народный депутат Украины III—V и VIII созывов
12 мая 1998 года — 23 ноября 2007 года
с 14 мая 2015 года
Заместитель председателя Верховного Совета Автономной Республики Крым
11 июля 1995 года — 29 апреля 1998 года
Рождение:	22 сентября 1957(1957-09-22) (66 лет) Самарканд, Узбекская ССР, СССР
Партия:	Блок Петра Порошенко «Солидарность»
Образование:	Московский историко-архивный институт
Награды:

Рефа́т Абдурахма́нович Чуба́ров (крымско-тат. Refat Abdurahman oğlu Çubarov, Рефат Абдурахман огълу Чубаров, укр. Рефат Абдурахманович Чубаров; 22 сентября 1957, Самарканд, Узбекская ССР, СССР) — крымскотатарский политик и общественный деятель.

Заместитель председателя Верховного Совета Автономной Республики Крым в 1995—1998 годах, Народный депутат Украины в 1998—2007 годах и с 2015 года, председатель конкурсной комиссии по избранию директора Национального антикоррупционного бюро Украины с 9 января по 16 апреля 2015 года. Президент Всемирного конгресса крымских татар с 2009 года. С ноября 2013 года председатель Меджлиса крымскотатарского народа.

Биография

Родился 22 сентября 1957 года в городе Самарканде Узбекской ССР, куда его семья была выслана из крымского села Ай-Серез в 1944 году в ходе депортации крымских татар. В 1968 году вместе с родителями вернулся в Крым.

С сентября 1974 года по июль 1975 года учился в симферопольском Профессионально-техническом училище № 1. В 1975 году работал каменщиком в/ч 73613 в Тирасполе. С ноября 1975 года по ноябрь 1977 года служил в Советской армии. С ноября 1977 года по июнь 1983 года учился в Московском государственном историко-архивном институте.

С 1983 по 1984 год — архивист и старший архивист, а с 1984 года по 1991 год — директор, старший научный сотрудник Центрального государственного архива Октябрьской революции и социалистического строительства в Риге. В 1989 году стал депутатом Рижского городского Совета народных депутатов от фракции Народный фронт Латвии. С 1990 года по 1991 год был членом Государственной комиссии по проблемам крымскотатарского народа при Совете Министров СССР.

В 1994 году стал депутатом Верховного Совета Автономной Республики Крым. Был членом, а затем председателем постоянной комиссии Верховного Совета АРК по национальной политике и проблемам депортированных граждан. С июля 1995 по апрель 1998 года — заместитель Председателя Верховного Совета. В 1998 году стал депутатом Верховной Рады Украины от Народного Руха. Чубаров был главой подкомитета по вопросам депортированных народов, национальных меньшинств и жертв политических репрессий Комитета Верховной Рады Украины по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений. С 2000 года по 2002 год занимал должность первого заместителя председателя этого Комитета.

В 2002 году стал народным депутатом Верховной Рады Украины от блока партий «Наша Украина» (№ 61 в избирательном списке). Также стал первым заместителем председателя Комитета по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений. С 2006 года по 2007 год — депутат Верховной Рады Украины V созыва от блока «Наша Украина». Также работал секретарём Комитета по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений.

В мае 2009 года стал президентом Всемирного конгресса крымских татар. С ноября 2010 года — депутат Верховного Совета Автономной Республики Крым 6-го созыва, возглавлял партийный список Народного руха Украины. С ноября 2013 года является председателем Меджлиса крымскотатарского народа.

4 мая 2014 года прокурор Крыма Наталья Поклонская вынесла предупреждение главе Меджлиса крымскотатарского народа Рефату Чубарову о недопущении ведения экстремистской деятельности. Предупреждение было зачитано лично Поклонской в здании Меджлиса в присутствии главы меджлиса Чубарова.

5 июля 2014 года ему запретили въезд в Республику Крым на 5 лет. В связи с этим МИД Украны распространил заявление, в котором, в частности, Россия названа тюрьмой народов:

В октябре 2014 года Рефат Чубаров не прошёл в Верховную Раду Украины по спискам Блока Петра Порошенко, однако в мае 2015 года стал народным депутатом, ввиду назначения депутата Степана Барны на должность главы Тернопольской областной администрации.

С 9 января по 16 апреля 2015 года являлся председателем конкурсной комиссии по избранию директора Национального антикоррупционного бюро Украины.

В мае 2015 года в отношении Рефата Чубарова УФСБ по Крыму и Севастополю сообщило о возбуждении по ч. 2 ст. 280.1 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ, совершенные с использованием СМИ»). По версии ведомства, «в апреле 2015 года гражданин Украины Рефат Чубаров в интервью одному из украинских СМИ призвал вернуть Крым в состав Украины». По оценке главы аналитического центра «Сова» Александра Верховского, уголовное дело является «формой давления» на Чубарова и «Меджлис в целом», чтобы в перспективе создать «альтернативный Меджлис». В ноябре 2015 года Интерпол прекратил инициированный Россией международный розыск Чубарова.

Общественная позиция

6 марта 2014 года Рефат Чубаров призвал жителей АРК бойкотировать «крымский референдум», поскольку решение о его проведении «было принято неправовым способом». Выступая в эфире «Громадского ТВ», Чубаров заявил, что, согласно решению Меджлиса крымскотатарского народа, крымские татары не признаю́т и не призна́ют никакого референдума в условиях оккупации. 15 марта 2014 года на интернет-сайте Меджлиса крымскотатарского народа Чубаров ещё раз высказал свою точку зрения по поводу «крымского референдума», упомянув что «16 марта 2014 года в Крыму будет не референдум, а клоунада и цирк, которые будут проходить под прикрытием вооруженных солдат.».

3 октября 2014 года комментируя прошедший в России суд над председателем Милли Меджлиса татарского народа, активисткой, писательницей Фаузие Байрамовой, Чубаров заявил, что «Бесспорно и то, что свободное развитие Крыма, освобожденного от оккупации Российской Федерацией, будет обеспечено в составе независимой Украины и на основе уважения права крымскотатарского народа на самоопределение и соблюдения прав человека и основных свобод всех его жителей.».

Награды

• Орден «За заслуги» II ст. (08.2002), I ст. (08.2005).
• Орден князя Ярослава Мудрого V ст. (09.2007), IV ст. (06.2009).

Ссылки

• [chubarov.openua.net/bio.php Биография на сайте «Открытая Украина»]  (укр.)
• [file.liga.net/person/158-refat-chybarov.html Биография на сайте liga.net]  (рус.)
• [politrada.com/dossier/persone/id/3120 Биография на сайте Политрада]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Чубаров, Рефат Абдурахманович

– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.