Чубинский, Павел Платонович

Павел Чубинский
укр. Павло Чубинський
Имя при рождении:	Павел (в крещении)
Род деятельности:	географ, этнограф, полярный исследователь,журналист
Дата рождения:	27 января 1839(1839-01-27)
Место рождения:	Чубинка Черниговская губерния ныне Бориспольский район
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	28 января 1884(1884-01-28) (45 лет)
Место смерти:	Чубинское ныне Бориспольский район

Па́вел Плато́нович Чуби́нский (15 (27 января) 1839 — 16 января 1884 г.г.) — журналист, этнограф, историк, географ, полярный исследователь Русского Севера, автор стихотворения, впоследствии, с 1992 года, ставшего государственным гимном Украины.

Биография

Родился в 1839 году на родовом хуторе Чубинка (Чубинское) Черниговской губернии, близ нынешнего международного аэропорта Борисполь.

В 23 года за один вечер на студенческой пирушке с сербами написал стихотворение «Ще не вмерла Україна», начало которого весьма похоже на написанный ранее гимн Польши «Ешче Польска не згинела» (марш Домбровского).

Учился в Санкт-Петербургском университете на юридическом факультете. Защитил диссертацию по народному праву на основе материала, собранного в Малороссии.

Студентом Санкт-Петербургского университета принимал участие в нигилистической деятельности и получил от жандармов следующую характеристику: члены группы Чубинского «действуют с намерениями распространения в народе социализма и коммунизма, и по словам некоторых, их стремления негативно влияют на доверчивую молодежь простого класса».

После принятия Валуевского циркуляра в 1863 году попал под негласный надзор. Был выслан на поселение в Архангельскую губернию. Находясь в ссылке принял участие в историко-статистическом изучении края. Благодаря личным качествам занимал разнообразные должности в губернских статистических комитетах. С 1869 по 1878 гг. принимал участие в этнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край.

Жил в Архангельске, Петербурге, Киеве. В 1863—1869 гг. — секретарь Архангельского губернского статистического комитета, в 1868—1869 гг. редактор неофициальной части «Архангельских губернских ведомостей», считавшейся одним из лучших органов провинциальной периодической печати России.

Исследователь Заполярья, побережья Белого моря.

Исследовал Пермиловскую тайгу (современная территория Плесецкого района и Закрытого административно-территориального образования Мирный) и проживавших в XIX веке там ненцев.

«Семь лет я трудился на Севере для русской науки и правительства. Не стану перечислять моих трудов, но они показали, насколько я интересовался населением великорусского и финского племен. Помимо этнографии, я коснулся всех отраслей экономического быта народа, и заметки по этим вопросам послужили предметом многих представлений господ губернаторов; и даже до сих пор случается встречать в газетах правительственные распоряжения, вызванные давними представлениями, которые возникли по моей инициативе. Я работал на Севере без устали и доказал мою любовь русскому народу»

Чубинский умер в 1884 году в родном селе, сейчас Чубинское Бориспольского района Киевской области.

Труды

• Чубинский, П. П. Колонизация Мурманского Российского берега // Архангельские губернские ведомости. 1864. № 38. С. 329—333.
• Чубинский, П. П. Льготы, дарованные корелам // Архангельские губернские ведомости. 1868. № 48.
• Чубинский, П. П. Северо-Екатерининский путь // Архангельские губернские ведомости. 1867. № 68; 71.
• Чубинский, П. П. Солеварение в Архангельской губернии // Архангельские губернские ведомости. 1867. № 15. С. 131—133; № 16. С.138-139; № 146—147.

См. также

• Гимн Украины

Ссылки

• [www.rulex.ru/01240274.htm Биография Павла Чубинского] в [www.rulex.ru Русском биографическом словаре]
• [www.litplayer.com.ua/authors/chubynskyi Произведения Чубинского на аудиобиблиотеке litplayer]

Источники

• [www.aonb.ru/versia/fonds/A.htm Архангельские губернские ведомости] (1838—1918)
• Леонид Грач. [www.versii.com/telegraf/material.php?id=6943&nomer=354 Мы вправе называть Север и полярное сияние украинскими]
• Зыль А. [subscribe.ru/archive/country.ua.unknown/200610/10000832.text/ Северные страницы биографии Павла Чубинского]
• Смолянников С. [www.telegrafua.com/442/world/9365/ Павел Чубинский — гордость русского Севера и украинского центра]
• Дойков Юрий. [www.doykov.1mcg.ru/data/books/Chubinski.doc П. П. Чубинский. Предтеча украинской свободы]

Отрывок, характеризующий Чубинский, Павел Платонович

– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.