Чугуевский район (Приморский край)

Чугуевский район

Герб
Страна	Россия Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Приморский край
Административный центр	село Чугуевка
Официальный язык	русский
Население (2016)	↘22 944 (1,19 %)
Плотность	1,86 чел./км²
Площадь	12 350 км²
Высота над уровнем моря  • Наивысшая точка	1854 м
Часовой пояс	MSK+7 (UTC+10)
Код автом. номеров	25, 125
[www.chuguevsky.ru Официальный сайт]

Чугу́евский райо́н — административно-территориальная единица (район) и муниципальное образование (муниципальный район) в Приморском крае России.

Административный центр — село Чугуевка.

География

Чугуевский район Приморского края расположен в центре региона. Площадь территории составляет 12 350 км².

Через Чугуевский район с юга на север протягивается долина верхнего течения р. Уссури. С востока к ней примыкают долины крупных притоков — Павловки и Журавлёвки. Ширина долины Уссури достигает 5 км, притоков — не более 3 км. Вся остальная территория за пределами крупных долин представляет собой пересечённую местность, покрытую широколиственными, смешанными и хвойными лесами. На высотах более 1600 м распространены горные тундры. В целом, высота гор возрастает с северо-запада на юго-восток района. Высшая точка Чугуевского района, гора Облачная, находится на юго-востоке, вблизи главного водораздела Сихотэ-Алиня. Её высота составляет 1854,6 м — это вторая по высоте вершина в Приморском крае. Самая низкая точка района — урез реки Уссури на уровне 133 м.

Часть территории расположена в предгорьях Сихотэ-Алиня, где находится ареал редких растений, некоторые из которых — эндемики.

Реки района

Почти всю территорию района занимает бассейн реки Уссури. На Уссури стоит административный центр Чугуевка, а также сёла Ясное, Тополевый, Архиповка, Верхняя Бреевка, Булыга-Фадеево, Соколовка, Новомихайловка, Каменка, Варпаховка и Кокшаровка. Остальные населённые пункты района стоят на её притоках.

Левые притоки Уссури:

№	Реки	Длина (км)	Сёла	Исток	Впадает в
1	Правая Поперечка	27	нет		Уссури (в 2 км от Архиповки)
2	Медведка	25	Медвежий Кут		Уссури (у с. Верхняя Бреевка)
3	Матвеевка	58	Цветковка	Медвежий хребет	Уссури
3.1	Грушевая	20	Пшеницыно	слияние ручьев Левая Грушевая и Правая Грушевая	Матвеевку (в 2 км от Пшеницыно)
4	Полыниха	22	Полыниха	Восточный Синий хребет	Уссури (в 1 км от Полынихи)

Правые притоки Уссури:

№	Реки	Длина (км)	Сёла	Исток	Впадает в
1	Извилинка	64	Извилинка	г. Снежная	Уссури (ус. Извилинка)
1.1	Правая Извилинка	48	Берёзовка		Извилинку
2	Павловка	131	Нижние Лужки, Шумный, Антоновка, Павловка, Уборка		Уссури (в 2 км от с. Варпаховка)
3	Антоновка	21	Ленино	слияние ручьев Левая Антоновка и Правая Антоновка в 2 км от Ленино	Павловку (в 1 км от с. Антоновка)
4	Журавлёвка	114	Самарка, Окраинка, Заветное		Уссури (в 2 км от Саратовки)

История

Большинство сёл Чугуевского района основано в начале XX века переселенцами из центральных районов России и Украины.

В годы Гражданской войны Чугуевский район прославился партизанским движением за власть Советов на Дальнем Востоке.

Население

Численность населения
2002	2009	2010	2011	2012	2013	2014
28 913	↘25 549	↘24 937	↘24 847	↘24 128	↘23 838	↘23 335
2015	2016
↘23 120	↘22 944

5000

10 000

15 000

20 000

25 000

30 000

2011

2016

Административное устройство

В Чугуевском районе 32 населённых пункта в составе 3 сельских поселений:

№	Сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Кокшаровское сельское поселение	село Кокшаровка	7	2728	206,40
2	Чугуевское сельское поселение	село Чугуевка	20	18 162	532,88
3	Шумненское сельское поселение	село Шумный	5	2054	113,10

Населённые пункты

В сносках к названию населённого пункта указана административно-территориальная принадлежность

Чугуевка ↘12 171 Булыга-Фадеево ↘1312 Кокшаровка ↘1161 Шумный ↘1125 Соколовка →1058 Самарка ↘971 Уборка ↘851 Каменка ↘690 Новомихайловка ↘613 Верхняя Бреевка ↘450 Ленино ↘445

Цветковка ↘391 Заветное ↘376 Ясное ↘360 Изюбриный ↘330 Саратовка ↘286 Новочугуевка ↘284 Пшеницыно ↘275 Антоновка ↘267 Лесогорье ↘234 Берёзовка ↘212 Архиповка ↘202

Нижние Лужки ↘194 Заметное ↘139 Варпаховка ↘120 Павловка ↘113 Полыниха ↘100 Медвежий Кут ↘98 Михайловка ↗41 Тополёвый ↘40 Извилинка ↘21 Окраинка ↘7

Экономика

Лесная и лесоперерабатывающая промышленность — наиболее развитая отрасль района. В западных частях района хорошо развито сельское хозяйство, особенно мясо-молочное скотоводство.

Другие отрасли промышленности: пищевая, полиграфия, добыча полезных ископаемых.

На начало 2013 года в районе зарегистрировано 272 предприятия и организации всех видов деятельности: лесного и сельского хозяйства, строительства и торговли, образования и здравоохранения, прочие предприятия.

Более 80,0 % объёма производства сельскохозяйственной продукции приходится на население и частные хозяйства. За счёт домашних хозяйств полностью удовлетворена потребность населения в картофеле.

Климат, несмотря на увеличение посевных площадей, оказывает существенное влияние на сбор продукции растениеводства. Засуха или обильные дожди, подтопление угодий или наводнения в период уборки зерновых и картофеля, происходят в долине реки Уссури достаточно часто.

Транспорт и связь

Рядом с селом Чугуевка расположена железнодорожная станция Новочугуевка Дальневосточной железной дороги. На данный момент, пассажирские перевозки по железной дороге не производятся. Станцию используют в промышленных целях.

Чугуевский район связан междугородним автобусным сообщением с Кавалерово, Дальнегорском, Спасск-Дальним, Уссурийском, Владивостоком. Пассажирские перевозки между сёлами района производятся по 16 маршрутам.

В Чугуевском районе работают операторы сотовой связи — МТС, МегаФон, Билайн (ранее НТК) и Ростелеком (ранее Акос).

Культура

В 2012 году в районе работали 20 школ, три учреждения культуры.

В 2012 году жители района отмечали юбилей села Пшеницыно (основано в 1912 г.), сёл Цветковка и Новомихайловка, основанных в 1907 году, села Верхняя Бреевка (основано в 1927 г.).

Известные уроженцы

• В Чугуевке прошли детские и юношеские годы писателя Александра Фадеева.
• Миненко, Александр Тимофеевич (25 июля 1948 года — 29 декабря 2010 года) — советский и российский военачальник, генерал-майор, начальник Уссурийского Суворовского военного училища с 1992 по 2008 год.

Достопримечательности

В 85 км от села Чугуевка проходит граница Национального парка «Зов Тигра», который образован на стыке Чугуевского, Лазовского и Ольгинского районов. Здесь находится высшая точка района и шестая по высоте вершина Сихотэ-Алиня — гора Облачная (1854 м), а также гора Снежная, на склонах которой берёт начало Уссури — главная река Приморья, и Чугуевского района в частности. Здесь же истоки Милоградовки, впадающей в бухту Милоградовку Японского моря. На одной из скал есть барельеф В. К. Арсеньева.

Вблизи села Кокшаровка есть природные радоновые источники.

В 55 км от Чугуевки находится село Архиповка, основанное старообрядцами в 1908 году. Жители села сохранили многие традиции своих предков.

Ссылки

• [www.chuguevsky.ru/ Сайт администрации района]
• [www.toponimika.ru/index.php?primorye=territoriya_pk/chuguevsky_raion История названия поселений в Чугуевском районе]

Отрывок, характеризующий Чугуевский район (Приморский край)

Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.