Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Чудище обло»)
Перейти к: навигация, поиск

Чу́дище о́бло, озо́рно, огро́мно, стозе́вно и ла́яй — эпиграф к книге Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», впервые опубликованной в 1790 году.

Фраза означает: «Чудовище тучное, гнусное (либо грубое), огромное, со ста пастями и лающее»[1] (форма лаяй представляет собой церковнославянское действительное причастие настоящего времени). Впоследствии, когда книга Радищева была вновь опубликована, фраза стала крылатой и обозначала крайне негативное отношение автора к тому или иному общественному явлению.



История появления

Александр Радищев видоизменил строку из 514-го стиха поэмы Василия Тредиаковского «Телемахида» (1766), которая представляет собой вольный стихотворный перевод прозаического романа «Приключения Телемака» французского писателя Франсуа Фенелона, выполненный гекзаметром. Но источник фразы в «Телемахиде» — не текст Фенелона[2], а «Энеида» Вергилия[3], причём переводчик составил комбинацию из двух фрагментов: «Ужасное чудовище, безобразное, огромное, лишенное зрения» (лат. Monstrum horrendum, informe, ingens, cui lumen ademptum — о киклопе Полифеме, ослеплённом Одиссеем), и «Огромный Цербер оглашал всё царство, лая своей тройной пастью» (лат. Cerberus haec ingens latratu regna trifauci // Personat).

В этом отрывке повествуется о наказании царей в аду за злоупотребление властью. Они постоянно смотрят на себя в зеркало и видят чудовищ. У Тредиаковского фраза, описывающая Цербера, выглядела так: «Чудище обло, озорно, огромно с тризевной и лаей», то есть пастью (Тредиаковский иногда вводил в стих дополнительную гласную («и») для благозвучия, чтобы возместить недостающий для метра слог)[3][4]:

Там, наконец, Тилемах усмотрел Царей увенчанных,
Употребивших во зло своё на престолах могутство.
Им, с одной стороны, едина из мстящих Евменид
Предпоставляла Зерцало, Пороков их мерзость казавше.
<…>
В этом Зерцале они смотрели себя непрестанно;
И находились гнуснейши и страшилищны паче,
<…> нежели тот преужасный Пес Кервер,
Чудище обло, озорно, огромно, с тризевной и Лаей…

«Именно это адское чудовище Радищев использовал как аллегорическое олицетворение господствовавшего в России самодержавно-крепостнического строя, против которого и направлена вся его книга»[5]. Меняя «тризевную» на «стозевно», автор в первую очередь выражал идею многоликости того зла, описанию которого посвящено «Путешествие».

Напишите отзыв о статье "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй"

Примечания

  1. [bibliotekar.ru/encSlov/23/81.htm Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. Автор-составитель Вадим Серов.]
  2. У Фенелона: «Цербер, который также изрыгал, разевая три пасти, чёрную кровь и яд, способные отравить весь род смертных, живущих на земле» (фр. …Cerbère même quoiqu'il vomisse, de ses trois gueules béantes, un sang noir et venimeux, qui est capable d'empester toute la race des mortels vivants sur la terre).
  3. 1 2 Костин А. А. [www.ljpoisk.ru/archive/2491902.html «Чудище обло» и «monstrum horrendum». Вергилий — Тредиаковский — Радищев.] // В. К. Тредиаковский: к 300-летию со дня рождения. Материалы Международной конференции. Санкт-Петербург, 12-13 марта 2003 г. СПб., 2004. С. 135—147.
  4. Вильк Е. А. [magazines.russ.ru/nlo/2002/55/vvilk.html «Чудище стозевно» и Тифон.] // «Новое литературное обозрение». 2002. № 55.
  5. Светлов Л. Б. Примечания // Радищев А. Н. Избранные философские сочинения. М., 1949. С. 516.
В Викисловаре есть статья «облый»

Отрывок, характеризующий Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй

Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».