Чумовая пятница (фильм, 2003)
| Чумовая Пятница | |
| Freaky Friday | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Эндрю Ганн |
| Автор сценария |
Хетер Хеч |
| В главных ролях |
Джейми Ли Кёртис |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
95 мин. |
| Сборы |
$160 000 000 |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Чумовая пятница» (англ. Freaky Friday; в Японии известный как «Печенье судьбы») — американская кинокомедия 2003 года режиссёра Марка Уотерса с Джеми Ли Кертис и Линдси Лохан в главных ролях. Сюжет основан на книге Мэри Роджерс «Причудливая пятница». Премьера в США состоялась 4 августа 2003 года.
Теглайн: «Что будет, если мать поменяется с дочерью телами?»
Сюжет
Анна Коулман (Линдси Лохан) — обычный подросток, которая постоянно бунтует против строгой матери (Джейми Ли Кёртис) и вечно раздражающего младшего брата Гарри (Райан Малгарини). Ко всему прочему, Анна в гараже своего дома постоянно репетирует со своей рок-группой, что не нравится её матери, а мать собралась замуж за человека по имени Райан (Марк Хэрмон), к чему Анна совершенно эмоционально не готова, т.к. её собственный отец умер 3 года назад. Кроме того Анну постоянно раздражает её одноклассница Стейси Хинкхаус (Джули Гонзало), которая её постоянно задевает, но, как считает мать Анны, Тесс, должна быть её лучшей подругой, и её учитель по английскому мистер Бейтс, который ну просто не замечает, как Анна старается, и ставит ей плохие отметки. А ещё есть парень, который Анне очень нравится, это — Джейк (Чад Майкл Мюррей).
Во время семейного похода в китайский ресторан Анна и Тесс начали в очередной раз спорить, так как у Анны намечалось прослушивание её группы как раз в то время, когда у матери была репетиция свадьбы. Услышав их споры, хозяйка ресторанчика, пожилая китаянка, принесла им печенье счастья. Когда они его разломили и прочли предсказания, только Тесс и Анна почувствовали, как будто возникло короткое землетрясение. На следующее утро они обнаруживают, что поменялись телами. Испугавшись, они решили, что вернутся в тот ресторан и разберутся, что же случилось. Но пока у них были дела поважнее. Тесс работает психотерапевтом и сегодня у неё много встреч с пациентами, а у Анны важная контрольная. Поэтому они решают заняться делами друг друга. В школе Тесс узнает, что Стейси действительно не подруга её дочери, а мистер Бейтс ставит ей низкие оценки за правильные ответы, так как является бывшим одноклассником Тесс, которого она отвергла.
А в это время Анна вовсю ведет консультации пациентов на работе Тесс, а затем делает своему новому телу модную стрижку, прокалывает уши, покупает новую одежду. Во время обеда они идут в тот ресторан и говорят с дочерью пожилой китаянки, Пэй-Пэй, которая не может им помочь, но советует ещё раз прочитать предсказание из печенья, что они поменяются обратно только тогда, когда это предсказание сбудется, то есть «бескорыстная любовь изменит их обратно».
Во второй половине дня Анна посещает родительское собрание брата Гарри, на котором узнает, что брат на самом деле восхищается ею, но постоянно провоцирует её, чтобы она этого не заметила. А в школе Стейси подставляет Тесс, обставляя все так, будто она у неё списывает.
Райан сделал «Тесс» сюрприз — устроил ей интервью на ток-шоу, чтобы обсудить её новую книгу по психологии. Но Анна даже не читала эту книгу, так что ей приходится импровизировать, превратив шоу в шумную игру. Затем Анна после шоу идет с Джейком в кафе и они обсуждают общие музыкальные интересы. Постепенно Джейк западает на «Тесс», в которой он замечает все то, что ему нравилось в Анне.
В вечер прослушивания на репетицию свадьбы приходят подруги Анны, чтобы убедить её всё же выступить. Райан говорит. что «Анна» может пойти и что он хотел бы, чтобы Анна приняла его в свою семью. Анна и Тесс идут на прослушивание, но Тесс не умеет играть на гитаре, поэтому Анна отключает её и исполняет свою партию за кулисами. Их группа имеет большой успех, и Тесс осознает, какое удовольствие получает Анна от своей музыки.
Вернувшись на репетицию свадьбы, Тесс просит Анну предложить Райану отложить свадьбу, так как понимает, что Анне придется выйти за него замуж в теле своей матери. Вместо этого Анна произносит тост, в котором говорит, что принимает Райана в свою семью и понимает, что он делает Тесс счастливой. Внезапно происходит второе землетрясение и они чувствуют, что опять в своих телах. На следующий день на свадьбе Анна со своей группой выступает, получает шанс потанцевать с Джейком и поцеловать его. Мать Пэй-Пэй замечает, что брат и дед Анны спорят и предлагает им своё печенье, но Пэй-Пэй удаётся помешать им прочитать предсказания.
В ролях
- Джейми Ли Кёртис — д-р Тесс Коулман
- Линдсей Лохан — Анна Коулман
- Гарольд Гулд — Аллен Коулман
- Райан Малгарини[en] — Гарри Коулман
- Марк Хэрмон — Райан
- Чад Майкл Мюррей — Джейк
- Стивен Тоболовски — Элтон Бэйтс
- Кристина Видал — Мадди
- Хейли Хадсон — Пэг
- Джули Гонзало — Стейси Хинкхаус
- Розалинд Чао — Пэй-Пэй
- Люсиль Сунг — мать Пэй-Пэй
- Кейден Бойд - один из друзей Гарри
Напишите отзыв о статье "Чумовая пятница (фильм, 2003)"
Ссылки
- «Чумовая пятница» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v282764 Чумовая пятница] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чумовая пятница (фильм, 2003)
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
