Чун-ди (династия Хань)

Лю Бин
8-й Император эпохи Восточная Хань
Дата рождения:	143(0143)
Дата смерти:	145(0145)
Время царствования:	144—145
Предшественник:	Шунь-ди
Преемник:	Чжи-ди
Варианты имени
Традиционное написание:	劉炳
Упрощённое написание:	刘炳
Пиньинь:	Liú Bǐng
Посмертное имя:	Сяочун-ди (孝沖帝)
Девиз правления:	Юнси (永嘉) 145
Семья
Отец:	Шунь-ди
Мать:	наложница Юй

Сяочун-ди (кит. трад. 孝沖帝) или коротко Чун-ди (кит. трад. 沖帝), личное имя Лю Бин (кит. трад. 劉炳, 143—145) — восьмой император китайской династии Восточная Хань.

Лю Бин был сыном императора Шунь-ди от наложницы Юй. В 144 году император почувствовал себя больным, и назначил Лю Бина, который был в тот момент его единственным сыном, наследником престола. Несколько месяцев спустя император скончался, и годовалый Лю Бин стал императором; регентом при нём стала Вдовствующая императрица Лян.

Фактически вместо императрицы стал править её брат Лян Цзи, который приобрёл почти абсолютную власть. Однако в стране продолжались мятежи; была разграблена даже могила императора Шунь-ди.

В начале 145 года малолетний Чун-ди скончался. Вдовствующая императрица Лян сначала хотела сохранить его смерть в секрете, чтобы успеть выбрать преемника, но потом прислушалась к совету чиновника Ли Гу и решила объявить о смерти императора публично и по всем правилам. В столицу были вызваны его родственники по мужской линии Лю Суань, Цинхэский князь, и Лю Цзуань, сын Бохайского князя, чтобы выбрать одного из них новым императором. При дворе более понравился взрослый Лю Суань, но Лян Цзи предпочел молодого императора, которого можно было контролировать, и поэтому на престол был возведён 7-летний Лю Цзуань.

Отрывок, характеризующий Чун-ди (династия Хань)

– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.