Лампреаве, Чус
Чус Лампреаве | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Гражданство: | |
Профессия: | |
Карьера: |
1958 — настоящее время |
Награды: |
Премия «Гойя» за лучшую женскую роль второго плана (1993), |
Чус Лампреа́ве (исп. Chus Lampreave; 11 декабря 1930, Мадрид — 4 апреля 2016, Альмерия) — испанская актриса кино и телевидения. Лауреат премии Каннского кинофестиваля за лучшую женскую роль. Лауреат премии «Гойя» 1993 года за лучшую роль второго плана и неоднократный номинант на эту премию.
Лампреаве снялась более чем в полусотне фильмов, при этом у самых именитых испанских режиссёров, и востребована на телевидении. Успех пришёл к ней в 1980-х годах благодаря сотрудничеству с Педро Альмодоваром, она снялась в десяти его фильмах. В 1993 году Лампреаве была удостоена премии «Гойя» за лучшую роль второго плана в фильме Фернандо Труэбы «Изящная эпоха». За работу в фильме Педро Альмодовара «Возвращение» актриса вместе со своими партнёршами Пенелопой Крус, Кармен Маурой, Лолой Дуэньяс, Бланкой Портильо, Йоаной Кобо удостоилась приза Каннского кинофестиваля за лучшую женскую роль.
Фильмография
Год | Название на русском языке | Название в оригинале |
---|---|---|
1958 | Квартирка | El pisito |
1960 | Инвалидная коляска | El cochecito |
1963 | Палач | El verdugo |
1971 | Моя прекрасная сеньорита | Mi querida señorita |
1977 | Национальное ружьё | La escopeta naciona |
1980 | Национальное достояние | Patrimonio nacional |
1980 | Пепи, Люси, Бом и остальные девушки | Pepi, Luci, Bom y otras chicas del montón |
1982 | Лабиринт страстей | Laberinto de pasiones |
1982 | Национальное III | Nacional III |
1984 | Нескромное обаяние порока | Entre tinieblas |
1984 | За что мне это? | ¿Qué he hecho yo para merecer esto? |
1985 | Матадор | Matador |
1985 | Изменяй и неважно с кем | Sé infiel y no mires con quién |
1985 | Лулу ночью | Lulú de noche |
1986 | Год пробуждения | El año de las luces |
1987 | Радостная жизнь | La vida alegre |
1987 | Мавры и христиане | Moros y cristianos |
1988 | Подожди меня на небе | Espérame en el cielo |
1988 | Женщины на грани нервного срыва | Mujeres al borde de un ataque de nervios |
1988 | Одного рассвета недостаточно | Amanece, que no es poco |
1988 | Спуститься за покупками | Bajarse al moro |
1992 | Изящная эпоха | Belle Époque |
1992 | Сверхновая звезда | Supernova |
1994 | Всех в тюрьму | Todos a la cárcel |
1995 | Семь бильярдных столов | Siete mil días juntos |
1995 | На земле как на небе | Así en el cielo como en la tierra |
1995 | Цветок моей тайны | La flor de mi secreto |
1998 | Торренте, глупая рука закона | Torrente, el brazo tonto de la ley |
2002 | Точки соприкосновения | El florido pensil |
2002 | Поговори с ней | Hable con ella |
2004 | Скажи «да» | Di que sí |
2006 | Возвращение | Volver |
2008 | Фирменное блюдо | Fuera de carta |
2009 | Разомкнутые объятия | Los abrazos rotos |
2012 | Художник и его модель | El artista y la modelo |
Напишите отзыв о статье "Лампреаве, Чус"
Ссылки
- Чус Лампреаве (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Лампреаве, Чус
– Тит! Ступай молотить.– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.