Чухнюк, Елена Мироновна

Елена Мироновна Чухнюк
Род деятельности:	машинист паровоза
Место рождения:	с. Дьяковка, Винницкий уезд, Подольская губерния, Российская империя
Место смерти:	Москва, Россия
Награды и премии:

Еле́на Миро́новна Чухню́к (12 марта 1917 — 10 мая 2014) — старший машинист паровозной колонны, Герой Социалистического Труда (1943), Почётный железнодорожник (1941).

Биография

Родилась 12 марта 1917 года в селе Дьяковка Винницкого уезда, Подольской губернии, Российская империя в крестьянской семье.

В 1938 году поступила на курсы помощников машиниста паровоза (паровозного машиниста) при Гомельском локомотивном депо Белорусской железной дороги, по окончании которых работала в депо Гомель помощником машиниста паровоза, затем — машинистом паровоза. Водила большегрузные поезда на Оршу, Могилёв, Чернигов. В 1941 году ей присвоено звание «Почётный железнодорожник».

В период Великой Отечественной войны водила воинские поезда с оружием и боеприпасами к линии фронта — под Ельцом, Сталинградом, Курском, на Днепре. С 1942 года — старший машинист паровозной колонны № 4 особого резерва НКПС СССР (на станции Москва-Киевская), возглавляла комплексную бригаду паровоза «Э^м723-88», имея в подчинении две бригады. В 1942 году, ведя состав с военной техникой на Сталинградский фронт, на станции Петров Вал при налёте вражеских бомбардировщиков была ранена.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1943 года «за особые заслуги в обеспечении перевозок для фронта и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного транспорта в условиях военного времени» удостоена звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» (№ 92).

Зимой 1943—1944 годов на Северо-Печорской железной дороге водила поезда с углём; в условиях сильных морозов организовала скоростное движение угольных маршрутов, сократив время доставки груза в три раза. Затем обеспечивала Курское направление (Брянск — Унеча — Сухиничи), участки Юго-Западной и Львовской железных дорог (Киев — Казатин — Жмеринка — Гусятин — Львов — Тернополь — Перемышль).

После войны окончила Московский электромеханический институт инженеров транспорта, работала в Министерстве путей сообщения СССР. Избиралась депутатом Верховного Совета СССР 2-го созыва (1946—1950; член Совета Союза от Гомельской области).

С 1981 года — на пенсии. Состояла в Центральном совете ветеранов железнодорожного транспорта. Проживала в Москве. Умерла 10 мая 2014 года на 98-м году жизни.

Интересные факты

• Е. М. Чухнюк — единственная женщина-машинист паровоза в истории депо Гомель Белорусской железной дороги.
• Е. М. Чухнюк, А. Н. Александрова и А. П. Жаркова — первые в СССР железнодорожницы, получившие звание Героя Социалистического Труда.
• 9 мая 1999 года Е. М. Чухнюк лично привела на Поклонную гору, к мемориалу Великой Победы, специальный поезд с ветеранами-железнодорожниками.
• Биография Елены Чухнюк положена в основу сценария кинофильма «Путь славы» (1948; режиссёры Борис Бунеев, Михаил Швейцер; Мосфильм).

Семья

Муж — офицер, преподаватель МАТИ Пётр Северин. Своих детей у супругов не было, воспитывали племянника Василия.

Награды

• Медаль «Серп и Молот» (№ 92) Героя Социалистического Труда (5 ноября 1943)
• Орден Ленина (1943)
• значок «Почётному железнодорожнику» (1941)
• Юбилейная медаль «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (2009)

Признание

• Именем Е. М. Чухнюк в честь её 85-летия назван электропоезд «ЭТ2М-045» Октябрьской железной дороги, локомотивное депо станции Крюково (12 марта 2002).
• Почётный гражданин Таганского района Москвы (решение муниципального собрания внутригородского муниципального образования «Таганское» в городе Москве от 30 августа 2006 года № 7-13/56)
• Имя «Елена Чухнюк» присвоено дизель-поезду «ДР1Б-505» локомотивного депо станции Гомель Белорусской железной дороги (февраль 2007); поезд курсирует по маршруту Гомель — Могилёв и на других направ­лениях.
• Почётный гражданин ГомеляК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).
• Почётный житель Таганского района города Москвы.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9922 Чухнюк Елена Мироновна]. Сайт «Герои Страны».
• [history.rzd.ru/static/public/history?STRUCTURE_ID=5133& Чухнюк Елена Мироновна]. Герои-железнодорожники. ОАО «РЖД». Проверено 19 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BphtygQI Архивировано из первоисточника 31 октября 2012].
• Путинцева Г. [lokomotiv.info/publish/lokomotiv50/?id=128 Машинист в голубой косынке]. Публицистический сборник «Локомотиву — 50». Локомотив Инфо. Проверено 19 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BphyYVhD Архивировано из первоисточника 31 октября 2012].
• Андреева Т. [www.ng.by/ru/issues?art_id=46061 Ей всё ещё снится Сталинград] // Народная газета. — 2010, 6 мая.
• Синютин В. [www.mgsv.org/article/1337.html На паровозе к передовой] (рус.) // Ветеран : газета социальной защиты. — 2013. — № 4 (1197). — С. 1, 14.

Отрывок, характеризующий Чухнюк, Елена Мироновна

– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.