Подмена тезиса
Подмена тезиса — логическая ошибка и один из демагогических приёмов, основанных на опровержении фиктивной точки зрения с целью обоснования другого утверждения.
Позволяет одному из участников спора искажать какой-либо аргумент своего оппонента, подменяя его похожим, но более слабым или абсурдным. Спорщик затем опровергает этот искажённый аргумент, создавая при этом видимость того, что был опровергнут аргумент, не созданный им самим, а первоначальный.[1][2]
Подмена тезиса может производиться умышленно или случайно. Убедительность приема выше для тех, кто не знает первоначального аргумента[2].
Содержание
История
Термин произошёл от англ. strawman fallacy. Название уловки сравнивает искажённый аргумент с соломенным чучелом, которое легко свалить и разрушить[1], в то время как противник, которого это чучело изображает, остаётся нетронутым.
В эссе Карела Чапека «Двенадцать приёмов литературной полемики, или пособие по газетным дискуссиям» описывается приём полемической борьбы с приписыванием тезисов:[3]
|
Imago (здесь: подмена - лат.) - шестой приём. Заключается в том, что читателю подсовывается некое невообразимое чучело, не имеющее ничего общего с действительным противником, после чего этот вымышленный противник изничтожается. Например, опровергаются мысли, которые противнику никогда и не приходили в голову и которых он, естественно, никогда не высказывал; ему показывают, что он болван и глубоко заблуждается, приводя в примеры действительно глупые и ошибочные тезисы, которые, однако, не принадлежат ему. | 
|
Примеры
- А: «Солнечные дни — это хорошо».
- Б: «Если бы все дни были солнечными, то никогда бы не было дождя, а без дождя наступили бы засуха и голодная смерть».
В данном случае Б подменяет утверждение А на то, что якобы только солнечные дни — это хорошо, и опровергает его. А на самом деле говорит, что солнечные дни — это хорошо, не упоминая ничего о дождливых днях.
- В: «Каждый день после школы детям надо давать мороженое».
- Г: «Это пагубно скажется на их здоровье».
- В: «Ты хочешь, чтобы наши дети голодали?»
В говорит, что детям надо давать мороженое после школы ежедневно. Г отвечает на это утверждение, предполагая, что мороженое будет введено в ежедневный рацион, и заявляет, что это вредно для здоровья. В отвечает, предполагая (совершенно неразумно), что если детям не давать мороженого, то они будут голодать. Спорщик В это делает затем, чтобы Г было труднее аргументировать противоположное утверждение («дети должны голодать») вместо утверждения, противоположного утверждению «дети должны быть нездоровы».
См. также
Напишите отзыв о статье "Подмена тезиса"
Примечания
- ↑ 1 2 Халперн Дайана Психология критического мышления. - СПб.: Питер, 2000. - 512 с.: ил. - (Серия «Мастера психологии») ISBN 5-314-00122-5 [moemesto.ru/metodportfolio/file/9549021/display/%D0%94%D0%B0%D0%B9%D0%B0%D0%BD%D0%B0%20%D0%A5%D0%B0%D0%BB%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%BD.pdf Двадцать один распространенный ложный довод. 11.«Соломенное чучело»]
- ↑ 1 2 [skepdic.ru/solomennoe-chuchelo/ «Соломенное чучело». Словарь скептика]
- ↑ К. Чапек, Собрание сочинений в 5-ти томах, М., ГИХЛ, 1958 г., том 2, стр. 19
Ссылки
- [wikilivres.ru/Демагогия_(Нестеренко)#2.3._.D0.9F.D0.BE.D0.B4.D0.BC.D0.B5.D0.BD.D0.B0_.D1.82.D0.B5.D0.B7.D0.B8.D1.81.D0.B0 Подмена тезиса] // Демагогия. Ю. Л. Нестеренко
- [www.fallacyfiles.org/strawman.html The Fallacy Files by Gary N. Curtis]
Отрывок, характеризующий Подмена тезиса
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
