Чу-Сарысуйская нефтегазоносная область

Чу-Сарысуйская газоносная область административно располагается на территории Южно-Казахстанской и Жамбылской областей и контролирует единственную в Казахстане чисто газоносную область средне-верхнепалеозойского газонакопления (верхний девон, нижний карбон, нижняя перми).

Осадочный чехол толщиной более 5000 м представлен в основном карбонатными, терригенными и соленосными отложениями девона, карбона и перми.

В разрезе палеозоя выделяются две толщи соли: нижняя — фаменская и верхняя — нижнепермская.

В фаменской толще соли отмечены явления диапиризма в Нижнешуйском солянокупольном районе. Нижнепермская соль залегает линзообразно и пластообразно.

На размытой поверхности палеозоя залегают маломощный (200—300 м) мезо-кайнозой, сложенный песчано-глинистыми породами мела, палеогена и неогена.

Верхний мезо-кайнозойский структурный этаж бесперспективен в нефтегазоносном отношении.

Нижний палеозойский структурный этаж, хотя и относится к нижней части осадочного чехла, но представляет собой промежуточный структурный комплекс, залегающий между фундаментом и типичным платформенным чехлом мезо-кайнозоя.

Указанный промежуточный структурный комплекс (квазиплатформенный) имеет отдельные характерные черты как фундамента, так и вышележащего типичного платформенного чехла.

Первое газовое месторождение Ушарал-Кемпыртобе в Чу-Сарысуйской газоносной области было открыто в 1962 году, когда был получен фонтан азотно-гелиевого газа из нижнепермских отложений. В этой связи необходимо отметить, что газовые месторождения описываемой газоносной области состоят из газовых залежей со смешанным углеводородно-азотно-гелиевым газом.

В последующие годы были открыты месторождения: Северный Ушарал (1970 г), Айракты (1971 г), Придорожное (1972 г), Амангельды (1975 г), Орталык (1976 г), Малдыбай (1977 г), Анабай (1979 г), Западный Опак (1980 г) и другие.

Региональными газоносными комплексами в Чу-Сарысуйской газоносной области являются отложения верхнего девона (фаменская залежь), нижнего карбона (верхнетурнейская, нижневизейская, серпуховская) и нижней подсоленосной перми (нижнепермская залежь).

Единичные месторождения имеют промышленные газовые скопления в коре выветривания каледонского фундамента (Орталык, сланцы). Структуры представлены куполовидными, брахиантиклинальными и антиклинальными поднятиями высокоамплитудными, от 80 м Северный Ушарал до 240 м Амангельды, слабо нарушенными и нарушенными, часто приразломными (разлом вдоль структуры и ловушка с одной стороны от разлома), средних и мелких размеров (кроме Ушарал-Кемпиртюбе, размеры которой крупные).

Поэтому, газовые месторождения Чу-Сарысуйской газоносной области можно отнести к месторождениям куполовидных и брахиантиклинальных поднятий, осложненных разрывами.

Необходимо в этой связи отметить, что поднятия, контролирующие месторождения, сложнопостроенные, напряженные по морфологии, в разрезе часто сундучные, резко асимметричные, приразломные.

Обобщенная характеристика месторождений Чу-Сарысуйской газоносной области. Выявленные месторождения многопластовые газовые (кроме газоконденсатного Амангельды), имеют от одной (Северный Ушарал) до четырех залежей.

Среди типов залежей преобладают пластовые сводовые с частичным тектоническим и литологическим экранированием, реже распространены массивные залежи.

Газонасыщенные коллекторы представлены известняками трещинными и органогенно-обломочными, доломитами, песчаниками и алевролитами.

Типы коллекторов по структуре и генезису пустотного пространства — поровые, трещинно-поровые, поровые-каверновые и порово-трещинные.

Из перечисленных месторождений наибольшими запасами газа обладает месторождение Амангельды (Амангельдинская группа), глубины залегания газовых залежей небольшие от 730 м (Кемпыртобе нижнепермская), до 2545 м (Орталык, верхнепротерозойская).

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Чу-Сарысуйская нефтегазоносная область

– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.