Чхве Пу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Чхве Пу (кор. 최부) (1454—1504) — корейский чиновник, известный потомкам, главным образом, книгой, которую он написал, после того, как его занесло бурей в Китай в 1488 г., и он провел полгода в этой стране, пересекая её с юга на север.





Имя

Корейская фамилия 최 с использованием принятой в России системы Концевича транслитерируется на русский язык как Чхве, однако многие носители этой фамилии традиционно пишутся как Цой.

Путешествие Чхве Пу

Чхве Пу был высокообразованным корейским чиновником, жившим во времена Династии Чосон. В течение своей карьеры он занимал ряд ответственных постов в государственном аппарате, был знатоком корейской истории и работ классиков конфуцианства. Хотя Чхве и не говорил по-китайски, он, как и другие образованные корейцы его времени, хорошо владел традиционным китайским литературным языком (вэньянем), служившим в своей письменной форме языком литературы и бюрократии как в Китае так и в Корее. Таким образом, когда судьба занесла его в Минскую империю, он мог изъясняться с китайскими чиновниками в письменном виде.

В 1487 г. Чхве Пу был послан на остров Чеджудо, находящийся к югу от корейского полуострова, для проверки тамошних документов о прописке жителей на предмет обнаружения беглых рабов с большой земли. Однако 12 февраля 1488 к нему прибыл раб его семьи из его родного города Наджу с сообщением о смерти его отца. В соответствии с конфуцианским моральным кодексом, Чхве Пу немедленно ушёл со своего поста и направился в свой родной город, чтобы блюсти многомесячный траур.

Однако по пути с острова Чеджудо на большую землю корабль, на котором находилось 43 человек, включая Чхве Пу, попал в сильный шторм, продолжавшийся 14 дней и отнёсший его далеко на юго-запад. На шестой день шторма их ограбили китайские пираты, выкинув в море их весла и якорь, что ещё уменьшило возможность возвращения домой своими силами.

28 февраля 1488 г. корейское судно прибило к берегам китайской провинции Чжэцзян, к югу от города Тайчжоу. Там корейцы подверглись дальнейшему грабежу от встретивших их местных моряков, но смогли выбраться на берег и направились в сторону Тайчжоу. Грамотный Чхве Пу смог убедить местные власти, что возглавляемая им группа представляет собой не шайку японских пиратов, а антураж видного корейского бюрократа, и 6 марта корейцы были под эскортом и за государственный счёт направлены на север. До Нинбо путешественники следовали в основном пешком, причём самого Чхве и других важных лиц из его группы носильщики несли в паланкинах. От Нинбо до Ханчжоу существовала почти непрерывная цепь водных путей, а там уже официально начинался Великий канал Китая, по которому их отправили водным транспортом почти до самого Пекина.

Погостив почти месяц (9 мая — 4 июня) в китайской столице, Чхве Пу и его спутники получили телеги, лошадей и ослов, и отправились к корейской границе, достигнув её 12 июля 1488 г.

На родине

По возвращении на родину Чхве Пу составил детальный отчет о своем путешествии, и в том же 1488 г преподнёс его королю. Эта работа получила широкую известность в Корее и Японии, где она была опубликована в XVI в. В XX в. она была переведена и на другие языки. Работа наблюдательного «невольного путешественника» Чхве Пу является полезным документом о Китае эры Хунчжи (период царствования Чжу Ютана) для современных историков, поскольку, с одной стороны, она представляет собой ценный «взгляд со стороны» на жизнь Китая, а с другой — её автору, в отличие от ранних европейских и персидских путешественников, китайская культура и литературный язык не были чужды, и он мог свободнее общаться с окружающими и лучше понимать увиденное.

Чхве Пу был репрессирован во время диктаторского правления короля Ёнсан-гуна. В 1498 г., во время чистки против поддерживаемой им группы бюрократов, его высекли и сослали в Танчхон на севере страны. Он был казнён во время второй чистки в 1504 г.

После воцарения короля Чонджона, Чхве Пу был посмертно реабилитирован в 1506 г.

См. также

  • Али Экбер Хатай — турок, предположительно посетил Китай около 1505—1506 года и опубликовал книгу «Хатай-наме» в Стамбуле в 1520 году

Напишите отзыв о статье "Чхве Пу"

Литература

  • Tabish Khair, Martin Leer, Justin D. Edwards, Hanna Ziadeh, Amitav Ghosh. Other Routes: 1500 Years of African and Asian Travel Writing. Indiana University Press, 2005. ISBN 0253218217. ([books.google.com.au/books?id=LASiz73_xY0C На Google Books]). Стр. 155—161.
  • Брук, Тимоти (Brook, Timothy). The Confusions of Pleasure: Commerce and Culture in Ming China. — Berkeley: University of California Press, 1998. — 345 p. — ISBN 0-520-22154-0. Стр 39-51.
  • Meskill, John (1965), Ch'oe Pu's Diary: A record of Drifting Across the Sea, The Association For Asian Studies: Monographs and Papers, No. XVII, Tucson: The University of Arizona Press 

Отрывок, характеризующий Чхве Пу

Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…